Игра на вылет

На льду все было очень плохо. Меня изнасиловали шайбами. Я пропустил всего три из шестидесяти трех! И то это были наши нападающие. Остальные не смогли обойти мою оборону. Только вот тренеру было плевать. Оказывается, тридцать седьмой способ использование клюшки – это дословно «клюшка в жопе». Это ничем не отличалось от других тридцати шести способов ее использования, кроме как инструмента для игры. Наказание уже мне знакомо. Я сделал тридцать кругов на полной скорости вокруг поля и потом… стал фигуристом. Тренер заставлял нас артистично выполнять несложные трюки из фигурного катания. Позор еще тот. Когда двадцать два мужика смотрят, как ты тянешься руками в разные стороны, пытаясь впечатлить тренера. До тех пор, пока он не увидит, насколько ты задолбался изображать из себя дурака, не отпустит. Новички обычно пытались отделаться малой кровью, но нам-то, старожилам, известно – не поможет. Я услышал противный свист Маттео и пообещал, что выбью последние три его настоящих зуба. Ну что за придурок.

– Хорошо постарался, Хишин! Если не получится с хоккеем, пойдешь в фигурное катание, – тренер похлопал и дал отмашку перестать позориться. Спасибо, черт тебя дери. – А теперь все приступаем к тренировке. Стандартной. Разбейтесь по парам и погоняйте шайбы, пока я не увижу, как вы страдаете.

– Мы уже… – прошептал я, наблюдая, как тренер подошел к Одиссею и дернул его за футболку. Тот кивнул и направился ко мне.

– Сегодня с тобой в паре, – его лицо оставалось беспристрастным. Удивительно, как ему удавалось держать эмоции под контролем девяносто процентов времени. Один раз ему шайба прям в шлем угодила, и он даже не моргнул. Понимаю, бывает, но откуда у него столько выдержки?

– Что тебе сказал тренер? – я размял плечи, перехватил клюшку и опустился к шайбе, Одиссей сделал то же самое.

– Чтобы я наконец-то надел свою футболку.

Теперь многие вещи встали на свои места. Однако стоило нам начать бороться за шайбу, где я раз за разом перехватывал ее у Одиссея, меня стали одолевать странные мысли. Тренер для меня, как второй отец. За последние несколько лет он еще ни разу не ошибался. Складывалось впечатление, будто вместе с нами он проживал еще раз карьеру топового игрока сборной. До него мне еще расти и расти. Каждый в команде безмерно уважал его и никогда с ним не спорил. Несмотря на жестокие методы тренировок, он оставался человеком с мягким сердцем. И именно это подкупало каждого. Он чувствовал, когда мы на пределе своих возможностей, как моральных, так и физических, и… отступал в тренировках. Он считал, что лучше дать нам остыть и попытаться еще сто раз, чем провалиться, обидеться на весь мир и бросить хоккей. И его метод работал. Ни одной осечки. И если он верил, что я могу попасть в сборную, значит, я должен постараться. Хотя иногда казалось, на мне, да и на команде в целом отрабатывали классические штуки в психологии.

– Тео, сосредоточься, – сказал мне Одиссей и выбил шайбу из моей клюшки.

Сегодня день похож на одно сплошное месиво из неудач, позора и ошибок. Я, не говоря ни слова, направился за шайбой, а в голове лишь собственный молчащий телефон.

Вопрос тренера повернул все под другим углом. Что я действительно хочу от Джи? Дружба? Секс по дружбе? Только секс? Или что-то большее? Что именно мне от нее нужно? Стоило взвесить и обдумать многие вещи, прежде чем лезть к ней. Прошла шикарная ночь, не стоит ли расстаться на хорошей ноте? Судя по ее стикеру и тишине, она не страдала по поводу произошедшего. Однако друзей так к столбам не ревнуют. Рядом с ней мне сносило крышу, и я не мог думать ни о чем другом. О чем вообще речь, когда я сегодня чуть ли не с лупой искал ее по всей квартире. Это лед или тренировка так на меня повлияла? Выпустить пар казалось неплохой идеей, но теперь я окончательно запутался. Мне нужна Джи или то, что она могла дать? И не одно ли это и то же. Я неожиданно почувствовал ее ногти на своей спине, и желудок сделал кульбит, дыхание сбилось, шайба опять отлетела в сторону. Одиссей наклонил голову. В другой ситуации он бы порадовался, что смог выбить у меня шайбу. Однако я был скорее в ногах у Джи, чем на льду.

– Нет, так продолжаться не может! – на льду появился тренер и направился к нам. В его руках снова был журнал. В этот раз правда поувесистей. Благо я в шлеме. – Хишин, ты что, хочешь на скамейку запасных? Отчего такое ужасное владение шайбой? – тренер преувеличивал. Не так все плохо, но можно и лучше. Не спорю. – Твое тело здесь, а голова… мысли где-то там, за стадионом. Это отстой. Я отстраняю тебя от тренировки.

– Но, тренер! – я вскипел и снял шлем. За что сразу же поплатился, получив удар журналом по голове.

– И слушать не хочу, – он покачал головой и упер руки в бока. – Собрался, тряпка, и пошел решать все свои проблемы. И чтобы на следующей тренировке ты был орлом, мустангом, волком, а не болонкой. Ты меня понял, Хишин? – я получил еще один удар по голове. – До игры неделя, а ты позорище.

– Понял, тренер.