Игра на вылет

– Талантлива в чем? В теннисе? – Пайпер горько хохотнула. – Да я ракетку в руках держала только пару раз в жутко дорогом лагере, куда меня отправили предыдущим летом! Родители сообщили всем своим друзьям, что посылают меня в академию «развивать талант», потому что когда отправляешь девятилетнего отпрыска в престижную теннисную академию, а не в обычный интернат, это звучит гораздо эффектнее. Но это было именно отправление в интернат, по крайней мере, для меня.

Пайпер объяснила, как супербогатые родители отправляют своих отпрысков в престижные теннисные академии, рассматривая их в качестве своего рода высококлассных круглогодичных центров присмотра за детьми. За шестизначную сумму в год семьям арабских шейхов, европейских финансистов, техасских нефтяных магнатов и южноамериканских предпринимателей гарантировали, что их дети выучат английский язык, полностью освоят школьную программу, пройдут обучение у лучших теннисных тренеров и будут бывать дома не чаще чем неделю на Рождество и пару недель за лето. Плюс звучит хорошо, когда рассказываешь друзьям, что твои дети «учатся в Боллетьери» – бок о бок с детьми, которые были направлены в американскую академию потому, что им уже требовались тренеры самого высокого уровня, каких не оказалось в их родных странах. И, разумеется, никто не ожидал, что среди богатых детей, отправленных туда ради круглогодичного присмотра, найдутся достойные игроки.

Первые три года в UCLA Пайпер играла парные матчи, последний год – одиночные игры, но ее рейтинг в команде не поднимался выше, чем номер четыре. Чарли была первой с того дня, как прибыла в кампус, и пока не бросила учебу год спустя, чтобы стать профессионалом. Между ней и Пайпер никогда не было соперничества. Может быть, потому, что Пайпер мало интересовал теннис. Она приходила на необходимые тренировки и, казалось, даже не без удовольствия, но она не посещала факультативные занятия физкультурой рано утром или дополнительные тренировки на корте по выходным, как остальные. Пайпер допоздна гуляла, встречалась с парнями и уезжала на выходные со своими нетеннисными друзьями. У Чарли друзей вне тенниса даже никогда не было. Несколько раз они это обсуждали, и Пайпер выражалась немного туманно.

– Мне нравится теннис, – со смехом говорила она. – А еще мне нравятся вечеринки, путешествия, новые знакомства, сон, чтение и шопинг. И, уж конечно, я не намерена ради спорта отказываться от жизни.

Теперь Пайпер играла раз в неделю с группой приятелей из колледжа, которые били по мячу лучше, чем девяносто девять процентов любителей, однако рассматривали теннис как хобби, которое можно иногда втиснуть между работой и общением. Хорошая разминка, и немножко веселья. Чарли даже не могла представить себе подобную точку зрения.

Массажистка попросила Чарли перевернуться на спину и положила ей на глаза пахнущий лавандой компресс.

– Расскажи мне о Ронине, – попросила Чарли. – Почему он?

– Почему он? – Пайпер засмеялась. – Потому что он меня берет.

– Ох, Пайпс, я тебя умоляю. Тебя взяла бы половина Лос-Анджелеса. Черт, половина из Лос-Анджелеса тебя и…

– Полегче. По крайней мере, среди моих любовников не было зна…

– Пайпер!

К счастью, подруга сама поняла, что не стоит заканчивать это предложение. Вряд ли, конечно, массажистки знали, кто такая Чарли, но она не хотела допускать возможности сплетен о ней и Марко – особенно сплетен, включающих слово «любовник».

– Итак, Ронин. Расскажи о нем все.

– Все? Что ж, посмотрим. Вырос в Сент-Луисе, хотя его семья много переезжала, когда он был ребенком.

– Откуда он? – спросила Чарли.

– Я только что сказала. Из Сент-Луиса.

– Нет, я имела в виду, откуда его родители?

– То есть ты спрашиваешь потому, что он азиат? Он может быть азиатом из Сент-Луиса, знаешь ли.

– Ох, перестань, пожалуйста. Я спрашиваю, потому что у него есть акцент. Или скажешь, ты никогда не замечала?

– Его родители приехали из Японии. Он там родился и провел большую часть детства. Но он американец.

– Ясно. Американец с обидчивой невестой. Намотала на ус. Что еще?

Пайпер рассмеялась.

– Прости. Просто моя мать такая оголтелая расистка. Она с ума сходит из-за того, что он азиатского происхождения. Только об этом и говорит.

– Твоя мать сходила бы с ума, приведи ты домой и католика. Или брюнета. Это твой крест, как дочери либерально настроенных богатых баспов[4].

– Точно. Ну, в общем… ты знаешь, что он врач на «Скорой»…

– Врач, помешанный на серфинге, если я правильно помню?

– В нашем гараже сейчас стоит столько серфбордов – я даже не могу сосчитать. Интересно, в каком возрасте серфинг уже надоедает?

– Очевидно, не в двадцать девять. Он, наверное, в восторге от дома твоих родителей на Мауи…

Пайпер рассмеялась.

– В полном. Если бы он мог придумать, как бывать там без моих родителей… Теперь, когда отец на пенсии, они туда ездят все чаще и чаще. Последний раз, когда мы там были все вместе, мама невзначай заметила, что «люди восточного происхождения» любят серфинг. Это было так мило, можешь себе представить.

Теперь настала очередь Чарли смеяться.