Игра на выживание

Почему так и не объявились спасатели из Делла-порта? Почему не проводились поисковые работы в окрестностях поселка? Для того чтобы обнаружить уцелевших, достаточно было запустить поисковый зонд. Однако это не было сделано. Почему?

Рикс уже не в первый раз задавал себе эти и подобные им вопросы. Но ему так и не удалось не то что найти ответы, но даже хотя бы нащупать подходы к разгадке. Единственное, что он ясно понимал, – эти дети были никому не нужны. Никому, кроме него, Чарли и Браво. Про них просто забыли. Как цитировал кого-то из классиков Чарли: нет человека – нет проблемы. Вот только кто бы сказал, в чем заключалась проблема?

Иногда Риксу казалось, что дети сами понимают – на Делле они никому не нужны. А за ее пределами – и подавно. Не прибегая к услугам встроенного в мозг дневника, робот уже и вспомнить не мог, когда последний раз слышал от кого-то из детей о том, что скоро их непременно найдут, и тогда они смогут вернуться в поселок. Казалось, о возвращении забыли все, включая самых маленьких.

Назад пути не было.

Хорошо, тогда куда идти дальше?

Рикс ждал, что рано или поздно кто-то задаст ему этот вопрос. Ждал и заранее боялся, потому что не знал ответа.

– …Преимущество нашей колонии заключалось в том, что здесь же, на Делле, в самом центре Красной пустыни расположился Делла-порт – большой, современный поселок, находящийся под эгидой Метрополии. Делла-порт – это не колония в том смысле, как мы привыкли понимать. Жители Делла-порта сами не ведут разведку и добычу полезных ископаемых – они заняты тем, что создают условия для отдыха и восстановления сил шахтеров, работающих вахтовым методом на Делле-Икс. Условия на Делле-Икс ужасны настолько, что записному здоровяку после двух недель работы требуется полномасштабная реабилитация. Причем, как я слышал, страдает не столько физическое здоровье человека, сколько психика. Я не знаю, что добывают на Делле-Икс. И никто не знает, кроме тех, кто непосредственно связан с производственным процессом. Власти Метрополии позаботились о том, чтобы окружить работы на Делле-Икс плотной завесой секретности. Оттого и для работников своих они построили отдельный реабилитационный центр на Делле – чтобы, не приведи случай, не сболтнули чего лишнего где-нибудь на стороне. Оттого и военных в Делла-порте больше, чем гражданских, – следят, чтобы не пробрались шпионы да чтобы те же шахтеры много не болтали.

В чем заключалось наше преимущество? В том, что хозяевам Делла-порта было выгодно закупать продукты питания у местных колонистов, а не завозить их из Метрополии – дешевле, да и контактов с внешним миром меньше. Мы же покупали в Делла-порте необходимые нам товары по цене Метрополии.

Мне не было никакого дела до того, что добывают шахтеры на Делле-Икс и почему об этом никто не должен знать. До тех пор, пока малдуки не уничтожили наш поселок. Теперь же я хочу знать, почему федералы из Делла-порта не пришли к нам на помощь? И пусть меня назовут параноиком, но я уверен, что ответ на этот вопрос зарыт в шахтах Деллы-Икс!

Глава 18

Рикс точно знал, когда наступит этот день. Но он постарался забыть о нем. Насколько это может сделать робот. То есть он переписал всю соответствующую информацию в один файл, заархивировал его, закрыл надежным семнадцатибитным кодом и убрал в самые глубины долгосрочной памяти. С неизбежностью невозможно бороться. А раз так, лучше о ней не думать. Но в тот день, когда на его внутреннем дисплее замигал ярко-красный индикатор и включился отсчет обратного времени, Рикс вдруг почувствовал, что у него слабеют колени – хотя такого, в принципе, быть не могло – и вроде как закружилась голова.

Рикс подошел к большому, серому валуну, с боку поросшему – будто плюшем обитому – плотным зеленым мхом, и, опершись рукой, осторожно присел.

Рикс много раз слышал слово «смерть». Его нередко произносили люди, причем с совершенно разными интонациями. Оно попадалось Риксу в книгах и даже в стихах, хотя, как полагал робот, стихи создавались для того, чтобы воспевать самое прекрасное в жизни. Редкий видеофильм обходился без смерти одного из героев либо без упоминания об оной.

Одним словом, для людей смерть была частью повседневной действительности.

Чего нельзя сказать о роботах.

Когда на внутреннем дисплее робота включается красный предупредительный индикатор, это означает, что до полной разрядки его иридиевой батареи осталось ровно двадцать четыре часа. Одни стандартные сутки. Обычно задолго до этого – за месяц, а то и раньше – разрядившуюся батарею менял техник, проводящий профилактический осмотр. Это было не сложно. Рикс сам с легкостью мог бы заменить разрядившуюся батарею. Вот только новой батареи под рукой не было.

Так что же ему оставалось?

Сидеть и ждать приближения…

Чего?

Смерти?

Но разве робот может умереть?

Что произойдет, когда полностью разрядится батарея?

Для человека смерть – закономерный процесс завершения всех жизненных функций?

А для робота?

Так что же делать?

Сидеть и ждать конца?