Игра на выживание

- Я ищу квартиру Рамона Отеро, - сказал священник. - Я падре Бернардо.

- Он живет двумя пролетами выше. Первая дверь слева от лестницы. А он посылал за вами?

- Нет, - ответил священник. У него были тонкие губы, уголки которых были уныло опущены вниз, и такие же унылые брови над маленькими карими глазками. - Я иду проведать его.

- Просто мы с ним друзья... я потому и спросил, - сбивчиво объяснил Теодор. - А вы его духовник? Он вам исповедуется?

- Иногда мне, иногда другому священнику.

- Он признался вам в убийстве?

- Si, - равнодушно подтвердил падре.

- И вы ему верите?

В ответ священник лишь устало пожал плечами и сказал:

- Si. Я должен верить. Он мне так сказал.

Он говорил чуть нараспев, со смиренным видом произнося банальные вещи - по наблюдениям Теодора, эта черта была присуща подавляющему большинству священников. И сам он казался каким-то невесомым, бестелесным, словно мягкие складкие его сутаны.

- И что... что вы собираетесь с ним делать?

- Вы ведь, кажется, не католик? - спросил падре, с достоинством поднимая голову, увенчанную черной широкополой шляпой.

- Нет, вообще-то, нет. Я спрашиваю, потому что я друг...

- Что ж... я утешу его. Я должен выполнить свой долг духовного наставника, - сухо зявил он и даже слегка улыбнулся.

- Но вам же должно быть известно, что полицейские сняли с него все обвинения. Он не виновен.

Священник надменно улыбнулся.

- Это меня не касается, сеньор.

- Но вы должны попытаться убедить его в том, что он не виновен, - тут же возразил Теодор, но взгляд падре был равнодушен.

- В глазах Господа мы все грешны.

Теодора захлестнул порыв внезапного гнева.

Священник же продолжил своего восхождение по лестнице.

В душе у Теодора все кипело от злости, но он так и не придумал ничего подходящего, чтобы крикнуть ему вслед. В голове почему-то вертелась лишь дурацкая фраза "l'esprit d'escalier" 1). Жалкий придурок! Как он собирается утешать Рамона? Заверит бедолагу, что адово пламя будет жарче, чем любой из земных костров? Уж в ком действительно нуждался Рамон, так это в хорошем психиатре! Выскочив на улицу, Теодор нечаянно налетел на выложенную прямо на тротуаре пирамиду из апельсинов, отчего добрая половина фруктов оказалась в сточной канаве.

_______________________________

1) задним умом крепок (фр.)

- Да что же это делается! Смотреть надо, куда идешь, а не переться напролом! - запричитала толстая старуха, сидевшая на подушке, положенной тут же на тротуаре.

- Извините. Простите, ради Бога. - Теодору показалось, что пирамида из апельсинов была выложена здесь, на самом ходу, специально для того, чтобы он на неё наступил и почувствовал себя ещё более глупо. Однако, подавив свой гнев, он старательно собрал апельсины и вручил их торговке, вскользь подумав о том, что подавляющее большинств мексиканцев, пожалуй, не стали бы утруждать себя подобными глупостями. Но Теодор сознавал, что в этой стране он forastero 2), а потому его поведение должно быть безупречным. Он улыбнулся и протянул старухе пять песо, за что был вознагражден вполне дружелюбной улыбкой и искренним "Да воздаст вам Господь, сеньор!" Эта последняя фраза ещё долго звенела у него в ушах.

_______________________________

2) чужак (исп.)

Глава 14

2 марта 1957

Сегодня впервые после смерти Лелии рисовал с вдохновение и желанием. Композиция в желтых тонах, вид из окна моей студии. Впервые за все это время ощутил приятную усталость после трудового дня - обычно она возникает тогда, когда я начинаю думать о том, что сделано за день. От Рамона ничего не слышно, и Саусас говорит, что заниматься его лечением никто не собирается. Полиции он больше не нужен. Они оставили его на попечение священников - которые безоговорочно верят всему, что он говорит.

У меня появилось ощущение, что люди на улице только и делают, что следят за моим домом, но стоит мне только приглядеться к ним чуть попристальнее, как я понимаю, что ошибся. И все же Иносенса утверждает, что при ней никогда не было "молчаливых" телефонных звонков. Можно подумать, что кто-то наблюдает за мной, чтобы знать, когда я дома и даже когда я могу самолично поднять трубку, так как примерно в половине случаев на звонки отвечает И.

Знакомые американцы (Эрнст и Джуди Раймер, Пол Шипли) пригласили меня на обед, но у меня не было настроения встречаться с кем бы то ни было, и поэтому я выдумал благовидный предлог, чтобы отказаться. За последнюю неделю я лишь раз виделся с Р, и ещё раз с Хосефиной и Ольгой. Хосефина хочет верить в то, что Р. виновен так же сильно, как я хочу быть уверенным в его невиновности. "Если он невиновен, то зачем нужно было затевать всю эту комедию," - с жаром говорит Х. В ответ же на все пои попытку уговорить её не осуждать Р, она лишь смеется, и говорит, что сам я тоже его осуждаю, и что мне никогда не удастся убедить её в том, что в душе я не таю злобу на Р.