Игра на выживание

Элисса грациозно присела на краешек дивана, держа в руки стакан виски с содовой. Теодор заметил, что её лицо приняло страдальческое выражение, что предшествовало всем её замечаниям по поводу «дела Бальестерос». Взяв в руку стакан со своей слабой выпивкой, он бросил взгляд на часы, чтобы узнать, который час. Но часы исчезли. Ограбление. Это слово мгновенно запечатлелось у него в мозгу. Пока лишь только как слово.

— Часы пропали, — недоуменно проговорил он и взглянул на сервировочный столик, на котором, как ему казалось, перед тем, как выйти из дома, он в последний раз видел свою зажигалку. Ее тоже не было.

Рамон отошел от тележки с напитками, где он наливал в свой стакан талую воду со льда.

— Ты думаешь, их украли? — встревоженно спросил он.

Теодор подошел к буфету и выдвинул ящик. Столовое серебро было на месте. Статуэтка Дега тоже по-прежнему стояла на тумбочке.

— Извините, я должен посмотреть наверху, — сказал Теодор и взбежал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

Дверь в его комнату была распахнута настежь, и он заметил, что из его письменного стола были выдвинуты два ящика. Он поднялся на пролет выше, распахнул дверь в комнату Иносенсы и принялся нервно водить рукой по стене у двери, нащупывая выключатель. Свет зажегся, и он взглянул на кровать. Она была пуста и аккуратно застелена покрывалом. Какого-либо беспорядка или следов борьбы в комнате не наблюдалось. Он выключил свет и спустился вниз.

— Теодор, это ограбление? — спросила Элисса, дожидавшаяся его в коридоре.

Рамон стоял у неё за спиной.

Теодор заглянул в комнату, где он обычно рисовал. Окно было приоткрыто примерно на два фута. Все его картины были на месте, но вот нож из Ост-Индии в деревянных ножнах, что всегда лежал у него на книжной полке, бесследно исчез.

— Да, — сказал Теодор, — и, кажется, воры залезли в дом через окно. Может быть, даже из дома Веласкесов. Видишь? — сказал он, обращаясь к Рамону и указывая на оплетенную плющом каменную перемычку забора над чугунными воротами, соединявшую его дом с домом четы Велаксес. — Кстати, у них окно тоже открыто, — добавил он.

— Может быть, все-таки стоит вызвать полицию? — спросила Элисса. Думаешь, это был кто-то из гостей Веласкесов?

— Все равно его там уже нет, — убежденно сказал Теодор. — Вряд ли тот, кто забрался сюда, стал бы возвращаться обратно с теми громоздкими часами. Мы ни до чего не должны дотрагиваться. Здесь могли остаться отпечатки пальцев. — Хотя сам он в этом совсем не был уверен. Он отчетливо представил себе, как кто-то в маскарадном костюме — скорее всего, это был один из тех, у кого ткань костюма покрывала руки полностью, наподобие рукавиц — в самый разгар веселья ползет по каменной перемычке, путаясь в плетях плюща и рискуя быть замеченным, а затем преспокойненько уходит, нагруженный добычей, через дверь. Что ж, ничего страшного, обычные издержки карнавальной ночи, думал Теодор, возвращаясь к себе в комнату. Единственное, что по-настоящему тревожило его, так это гипотетическое предположение, что грабитель может иметь некое отношение к убийство Лелии. Он подумал о то, что перед уходом оставил на столе свою чернильную авторучку. Однако блокноты и альбомы в двух выдвинутых ящиках казались нетронутыми.

— Элисса, кто знал о том, что я собираюсь на вечеринку к Веласкесам?

— Ну… — Она, казалось, была смущена и даже немного обижена. Вообще-то, я до некоторой степени знакома с сеньором Велакесом. То есть, в том смысле, что у нас есть общая знакомая, которая его знает и…

— Кто?

— Эмили О'Хара. Он её адвокат, и время от времени… то есть, я хочу сказать, что Эмили сказала мне, что Веласкесы устраивают сегодня вечеринку, и что она собирается там быть. Вот. Она же сказала мне и о том, что тебя туда тоже пригласили. Так что, как видишь, я совсем даже не знала наверняка, что ты там будешь.

Теодору было ясно, что ничего не ясно. Это был всего лишь ещё один неопределенный и уклончивый ответ. Он подошел к телефону, набрал номер и без особой надежды спросил Саусаса. Как и следовало ожидать, Саусаса там не оказалось. Теодор сообщил об ограблении, и полицейский на том конце провода пообещал, что он немедленно пришлет к нему домой дежурный наряд.

— Элисса, мне очень жаль, что так получилось, — сказал Теодор. — Это не твоя вина, так что ты совсем не обязана оставаться здесь до самого конца. Уже очень поздно, и ты наверное устала.

— Но мне очень интересно. К тому же, у тебя могло пропасть ещё что-нибудь. Твоя одежда вся на месте, ты проверял?

Теодор отрицательно покачал головой.

— Слушай, Теодор, будь добр, плесни мне ещё немножечко виски, а? Без содовой, просто со льдом.

Теодор выполнил её просьбу. Рамон тем временем отправился к Веласкесам за Иносенсой. Теодор строго-настрого запретил ему говорить Иносенсе о случившемся, ибо ему не хотелось, чтобы слух об ограблении разнесся среди гостей и испортил соседям вечеринку. Через минуту Рамон и Иносенса вернулись домой.