Игра на жизнь, или Попаданка вне игры

— Странно. Где же королева? — недоумевал он. — Неужели демон ее все-таки забрал?

— Туда и дорога! — от души пожелала я.

— Но следов борьбы нет, и дверь заперта на засов изнутри.

— Может, на Небеса вознеслась? — предположила я.

Но на сердце, и так изнывающем от тревоги, стало совсем пасмурно. Что там с моим ненаглядным? Я покосилась на кольцо — осколок Ока сиял. Следует ли это понимать так, что с Дэйтаром все в порядке?

Слева в пустом углу храма раздался шорох, и тихий, полный иронии голос жреца возвестил:

— Полагаю, теперь для королевы-матери дорога на Небеса будет вдвойне длиннее.

Вот это маскировка! А кто-то говорил, что на меня не действуют иллюзии.

Аркус не дал впасть в заблуждение:

«Это не иллюзии, птичка Кьорвей. Это магия Небес. Игра преломления лучей света в зеркалах тьмы. Жрецы способны создавать зонтик, делающий их невидимыми».

Из говорящего угла донесся слабый хлопок, и перед нами предстали двое: лежащая на полу королева в обмороке и сидящий рядом чернорясник. Он устало привалился к стене, оторванный капюшон болтался на лоскутке, и ничто не скрывало его худощавого лица с длинным острым носом и запавшими глазами. Со лба из рассеченной брови сочилась кровь.

— Помочь, ваше преосвященство? — спросил Энхем.

— Было бы неплохо, — кивнул жрец. — Эта ведьма меня так потрепала, что моих сил хватило только на пару минут «Плаща невидимки». Но вы же некромант, а не целитель, магистр Чесс.

Дворецкий хмыкнул и вынул из кармана обычный бинт — рулончик тонкого полотна.

— Бинт пропитан заживляющим заклятием и противовоспалительной мазью. Как вы правильно заметили, пресветлый, мы, некроманты, можем поднимать на ноги только трупы, а вам до этого состояния еще далеко. — Болтая, Энхем перевязал рану храмовника. — Увы, восполнить резерв вашей магии я не могу.

— Понимаю, — усмехнулся темнорясник. — Спасибо за посильную помощь.

— Вы не знаете, что происходит снаружи?

— Все еще дерутся. Моя спина чувствует дрожь камней.

Королева слабо пошевелилась, открыла покрасневшие от ярости глаза, дернула связанными руками и бессильно обмякла.

— Мой Зеф-Эмитх сотрет вас в пыль вместе с этими камнями!

Она скользнула бешеным взглядом по моему лицу и больше не смотрела.

— Возможно, — пожал плечами храмовник. — Но ему нужны не вы, леди Риата, а его наследник.

— Леди? — фыркнула женщина. — Ты забываешься, черный сморчок. Я королева!

— Уже нет. Небеса Риртона отторгли скверну. Вы не можете носить корону и владеть землей, которую предали.

— Я мать короля!

— Этого не отнимешь, — вздохнул жрец. — Но уже ненадолго. Бедный наш король вынужден будет отречься от трона. Династия, запятнавшая себя грехом предательства и связи с Нижним миром, не может оставаться у власти. Вы предали одного сына ради другого, ради того, кто убьет вас из вашего же чрева еще до рождения. Вы никогда не задумывались, почему у повелителя демонов Зеф-Эмитха нет сыновей?

— И знать не хочу! — дернулась королева, попытавшись плюнуть в храмовника. — Потому что я должна была родить ему наследника. Я должна была стать его императрицей!

Узкие губы жреца раздвинулись в усмешке.

— Нет, заблудшая женщина. Потому что у демонов все исковеркано, не по-людски и не по-божески. Кто-нибудь слышал о беременной демонице? Их не бывает. Детей демонам всегда рожают пленницы и рабыни чужой крови. Те, кого не жалко. Потому что демонята в чреве питаются силой матери. Они опустошают матерей до дна, сводят с ума. Вот и у тебя твой всегда ясный разум помутился. Девочек легче выносить, их даже возможно родить, не прибегая к рассечению живота. Но не мальчиков. Самцы берут все, до капли крови, до капли магической силы, до искры разума. Их не донашивают. Матерей разрезают, чтобы спасти плод, или он разрывает их изнутри.

— Замолчи! — прохрипела Риата, схватившись за живот. — Ты лжешь!

— Рабыни всегда умирают: они отравлены кровью демона. Ты знаешь, что это страшный яд? От него единственное противоядие — слюна демона. Ты до сих пор жива только потому, что твой любовник не забывал вовремя целовать тебя, свою жертву. Он даже на тебе женится, ненадолго, как женился на других человеческих женщинах, которые не смогли подарить ему наследника ценой жизни. Если тебя изолировать, нам и убивать не придется. Тебя убьет твой чудовищный ребенок. Ты просто глиняный сосуд для него, который не жалко разбить.

— Не верю, нет!

— Мне и не нужна твоя вера, грешница. И сама ты никому не нужна.

Королева ерзала, пытаясь сесть. От неловких движений лохмотья сползли с ее белых ног.

— Тогда выпусти меня, если не нужна. И дай мне пить.

— Нет. Сейчас нельзя. Тот огонь, который сушит тебя изнутри, сушит и твой яд. Ты поведешь воспитанницу твоей семьи к алтарю. Я должен быть уверен в ее безопасности.

— Живодер! Изверг! Твоя смерть будет мучительной! Что ты со мной сделал?