Игра на жизнь, или Приключения в Мире Духа Смерти

Сначала профессор дал задание своим ученикам добраться до этих локаций посредствами игры, но… к сожалению, у них ничего не вышло. И хуже того, один из учеников пострадал. Это был сам Валдис. К нему и его семье пришли домой с угрозами. Его сильно избили на глазах у жены и детей, пригрозив, что в следующий раз, пострадает не только он, но и его семья.

В тот день, когда Валдис рассказал своим коллегам о происшествии, профессор решил полностью уничтожить главного творца игры, а вместе с ним и саму игру. Он знал, что, уничтожив исходных код, погибнут все миры. Но для этого, все ученики должны были собраться в одном месте внутри игры в храме всех богов, и вставить специальные артефакты в алтарь Главного Творца Мира Центурион, таким образом, уничтожив ИскИн и сам мир.

Однако, кто-то предал профессора, и лабораторию, где в тот момент находились в игровых шлемах почти все создатели игры, решили просто уничтожить. Её взорвали. А вместе с ней и всех, кто там был.

По идее все должны были просто погибнуть… Но… по никому непонятным причинам погибли не все, а только часть. Часть оставшихся в живых, зависли навсегда в игре, слившись со своими игровыми персонажами и богами, которых сами когда-то и создали.

Владис же, тоже слился со своим созданием. Вот только, было одно большое, НО. Свою локацию – Мир Духа Смерти, он только готовил к открытию. И по сценарию, сам Дух Смерти был заточен в подземелье в основном Мире Центурион и ждал своего часа. И Валдис застрял вместе с ним в том самом подземелье. И ждать ему пришлось слишком долго.

Те, кто остался в игре, вообще подумали, что Валдис погиб, а открывать дверь с безумным Духом Смерти, как и открывать локацию для игроков, никто не горел желанием. Ведь по сценарию Эолина заточил собственный брат – Дух Огня и его любимая женщина – богиня Аэрдри Фэйиния, тем самым предав его.

В итоге, Валдис, а точнее Маг Бералдин вынужден был провести, много лет в одиночестве, потеряв связь с внешним миром, родными и друзьями. День за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом он сидел в подземелье и сходил с ума от одиночества и тоски по родным. Маг Бералдин в итоге поддался слабости, и уступил место Эолину – Духу Смерти, в надежде, что он сможет найти выход из подземелья.

Но несколько лет назад, произошло кое-что необычное и Духа Смерти освободили. Вот только я на тот момент настолько ослаб, что не смог больше управлять Эолином, и тот, оказавшись на свободе, наломал дров. А когда его отправили в его собственный мир в ссылку от греха подальше, то он вбил себе в голову, что хочет уничтожить всех, кто его предал. И именно для этого он и начал создавать кристаллы очищения душ.

Какое-то время мы оба молчим. Я пытаюсь переварить всю ту историю, что поведал мне Бералдин… или все-таки Владис? Мне сложно понять, как теперь его называть. Хотя он сам говорит о Валдисе в третьем лице, наверное, подсознательно желая абстрагироваться от этого имени. Значит, буду называть его Бералдин.

А архимаг, просто продолжает лежать на кровати с закрытыми глазами. И по его лицо трудно что-либо понять. Оно кажется совершенно безучастным и расслабленным, словно мужчина дремлет. Словно история, о которой он мне только что поведал и не о нем вовсе, а о совершенно постороннем ему человеке.

В итоге, не выдержав звенящей тишины, я шумно выдыхаю, и решаюсь задать вопрос архимагу:

– Ты… Валдис, смог связаться со своими близкими?

– Не смог, – качает головой Бералдин. – Жена Валдиса умерла через десять лет после его гибели в две тысячи сорок втором году от рака. Ей было всего сорок четыре.

Я пораженно выдыхаю, ведь она была не такой уж и старой. А Бералдин открывает веки и переводит на меня свой взгляд. И теперь я вижу всё – непередаваемую горечь потери, щемящую тоску и боль. Внутри меня все переворачивается. Ведь и я знаю, что такое терять близкого человека… бабушка… она была очень близка мне, она заменила мне маму, которую я почти не помнила, а затем ушла во сне, так и не проснувшись, в ту же ночь, когда отец со скандалом забрал меня из её дома.

– Она так и не смогла вновь обрести счастье, – вырывает меня из горьких воспоминаний маг. – Второй раз замуж даже не пыталась выйти. Хотя кое-кто постоянно крутился рядом. Он был одним из нас, и он был одним из тех, кто предал…, – голос Бералдина становится хриплым, и он прикрывает глаза, а по его лицу проходит болезненная судорога. Но спустя несколько мгновений он справляется со своими эмоциями и продолжает свой рассказ: – Мой сын увлекся аэро-гонками. Он погиб в две тысячи сорок четвертом, через два года после смерти Евы.

– Аэрогонки были запрещены еще в пятидесятых, кажется, – отстраненно вспоминаю я историю чудовищных и жестоких игр.

– Да, я знаю, изучал хроники, – равнодушно пожимает плечами Бералдин. – А дочь в сорок шестом заключила контракт с Центурионом, на десять лет о погружении в игру в роли НПС-а. Она умерла через полгода, находясь внутри капсулы. В заключении судмедэксперта было написано – инфаркт миокарда.