Игра на жизнь, или Приключения в Мире Духа Смерти

Когда я слышу последние слова мага, меня мгновенно озаряет понимание, и не выдержав я вскрикиваю от охвативших меня эмоций:

– Но я тоже умерла в капсуле! И ты… ты ведь тоже умер в реальности, но до сих пор жив в игре!

На что архимаг лишь качает головой.

– Она действительно умерла, я интересовался у создателя Центуриона. Он подтвердил. В игре её нет. А он видит и знает всех, кто живет на его территории.

– Подожди, – я даже соскакиваю с кровати и начинаю ходить взад-вперед по холодному полу, размышляя вслух. – Но ведь ты сам говорил, что к некоторым локациям у Творца нет доступа! А это значит, что она могла попасть в одну из этих локаций! И до сих пор там жить!

Остановившись, поворачиваю голову, чтобы посмотреть на архимага и его реакцию на мои слова, но обнаруживаю, что кровать уже пустая. С недоумением начинаю крутить головой, пытаясь взглядом охватить всё помещение, и когда поворачиваю голову прямо, то вижу перед собой Бералдина, а его взгляд сейчас пылает чернотой, от еле сдерживаемых эмоций.

– Повтори, – хриплым голосом говорит он, придавливая меня своим тяжелым взглядом к полу.

– Возможно, она могла застрять в одной из закрытых локаций? – почти шепчу я, а сама начинаю пятиться назад.

Что-то мне не нравится настроение мага, какой-то он слишком взвинченный.

Он поворачивает голову и смотрит куда-то сквозь стены, а затем еле слышно, словно разговаривая сам с собой, говорит:

– Но ведь уже больше пятидесяти лет прошло… И если она где-то до сих пор там, то… с ней ведь могло столько всего произойти…

– Ты не пытался её там найти?

– Как бы я смог попытаться её там найти? – раздраженно рычит он в ответ, прожигая меня злым взглядом. – Если я даже из этого мира не могу выйти, не говоря уж о закрытых локациях?

– Но, может быть есть кто-то, кто знает вход? Неужели нет таких людей? Ведь можно же попытаться проникнуть? Может, есть какие-то специальные наемники? – пока я задаю все эти вопросы, маг продолжает качать головой, но в итоге замирает, словно что-то вспомнив.

Он подходит к кровати и сев на её край, смотрит на меня.

– Кое-кто есть, но я не уверен, что они захотят со мной общаться. Они давали клятву Эолину, а я для них пустое место.

– И кто же это? Может быть, я смогу попробовать с ними поговорить, ведь это же вопрос жизни твоей дочери!

Архимаг смотрит на меня, слегка наклонив голову, как на восьмое чудо света.

– Зачем тебе это?

– Как зачем? – ошеломленно выдыхаю, – я хочу попытаться помочь.

– Зачем?

– Не знаю, – озадачено пожимаю плечами, – я могла бы быть на её месте. Вдруг она до сих пор ждет, что кто-то её вызволит? Вдруг она до сих пор надеется на что-то? Вдруг она живет в ужасных условиях?

– Если она вообще жива, – с горечью в голосе бурчит хмурый маг.

– Ты не знаешь наверняка, – срывающимся голосом отвечаю я, потому что сама очень хотела бы, чтобы мой отец пришел и помог мне вернуться, вызволив из этого ада. И сказал, что ему не надо ничего доказывать, он и так меня любит…

Конечно же, вслух я говорю магу совсем иное, потому что в голову приходит еще одна безумная догадка:

– И еще мне кажется, возможно, я могу и ошибаться, но… скажи, когда именно Эолин придумал очищающие камни, когда он начал их создавать? Случайно не тогда, когда ты понял, что твоей семьи больше нет в живых?

Архамаг опускает взгляд вниз в пол, и какое-то время молчит, а затем резко вскидывается и медленно, немного заторможено кивает, и с недоумением в голосе начинает рассуждать:

– А ведь в тот момент, когда я узнал о том, что все мертвы, именно тогда я решил, что хочу мести… и Эолин он… он просто по-своему решает этот вопрос…

– Именно, – киваю. – Ты до сих пор, сам того не понимая, продолжаешь управлять его эмоциями.

Бералдин опять замолкает и смотрит сквозь меня, а затем с шумом выдыхает:

– Я идиот! Какой же я идиот! – он зарывается пальцами в собственные волосы, словно желая их выдрать, и смотрит на меня немного безумным взглядом. – Как же я раньше не понял! Эолин до сих пор продолжает слушать мои эмоции! Я сам влияю на него! Но…, – его взгляд проясняется, становится более осознанным, и с надеждой в голосе спрашивает: – Как же теперь все изменить?

– Возможно, попытаться найти твою дочь? И Эолин, ощутив твое спокойствие, тоже прекратит чудить? – пожимаю я плечами.

– Что ж, может ты и права, – вздыхает Бералдин. – Хотя я понятия не имею, каким образом мы сможем её найти. Подробностей контракта у меня нет. Кем именно она вошла в игру…, – на этом месте он осекается и хмурится, явно пытаясь, что-то просчитать в уме, а затем, посмотрев на меня, кивает. – Это я узнаю у Творца. А вот касаемо входа в закрытые локации… Я даже не представляю. Ну если мы и, – в этом месте он скептически хмыкает, – все же как-то сможем попасть в одну из них, и не найдем там Литу, то как мы попадем в другие?

– Мне кажется, что сначала надо попасть хотя бы в одну, – осторожно замечаю я, – Ну и заодно попытаться выбраться оттуда живыми и невредимыми.