Игра над бездной

— Илмар, не бойся… — шепотом промолвила Ирена. Она встала и взяла его руку в свою. — Ты был готов меня спасти, когда опасность угрожала мне. Теперь она нависла над тобой и твоими друзьями, и я вам помогу. Илмар, ты веришь мне — по крайней мере, хоть на сей раз?

— Верю, — ответил Илмар. Они грустно улыбнулись друг другу.

— Мы все выйдем из этой западни, — сказала Ирена, — но тогда вы должны делать то, что скажу я. Первым делом уничтожьте все, что может навести на ваши следы, — портрет Вийупа, бумагу и обвинительный акт.

Пока Цауна сжигал на свечке упомянутые вещи (между прочим и письмо с самообвинением Илмара), Ирена изложила им свой план. Он был прост и понятен, и поскольку другого выхода не было, они восприняли указания Ирены без возражений. Цауна и Савелис подняли воротники пиджаков и нахлобучили на глаза свои шляпы (так как нельзя было дать шпикам приметить именно их, шпики не знали их в лицо), затем Илмар задул свечу и все вместе они вышли из подвала. Падали последние, редкие капли дождя и легонько пошумливал ветер; пока они заседали, гроза прошла, и теперь лишь зарницы вспыхивали вдали.

Они не глядели по сторонам, казалось, даже не хотели увидеть кого-то, но словно бы невзначай остановились возле груды развалин, за которой Савелис раньше заметил шпиков. Разумеется, те были еще там и слышали каждое слово из того, что им надлежало услышать. Специально для их ушей происходил вполголоса такой разговор:

Цауна: Значит, все остается, как договорились?

Савелис: Послезавтра в одиннадцать вечера на этом же месте.

Цауна (Ирене): Вы теперь сумеете сами найти дорогу сюда?

Ирена: Да, я запомнила. Но господин Крисон обещал меня проводить.

Илмар: Я приду за тобой в половине десятого.

Цауна: Тише, кажется, кто-то кашлянул…

Илмар: Да кто сюда придет в такую погоду!

Цауна: И все-таки мы должны быть осторожны. Если по дороге заметите что-нибудь подозрительное, завтра сообщите мне. Возможно, тогда придется поискать другое место.

Затем они не спеша двинулись, делая через каждые пятнадцать-двадцать шагов остановку и озираясь по сторонам.

— Суркин, как по-вашему, не надо ли нам пройтись за ними? — шепнул своему коллеге Берг, когда темные фигуры отошли на достаточное расстояние и стали слышны только их чавкающие шаги.

— Тут серьезные дела завариваются, — ответила одесская знаменитость. — Вы слышали — послезавтра в одиннадцать на этом же месте.

— Если ничего не изменят, то послезавтра будут тут.

— Не имеют права менять. Вдвоем нам не углядеть за четырьмя… — глубокомысленно рассудил Суркин.

— И чего же теперь будем делать? — спросил Берг.

— Подождем, пусть разойдутся. Тогда вы отправитесь к Черепову и доложите о наших наблюдениях, а я еще попробую последить за Крисоном и Зултнер. Надо полагать, они так скоро не расстанутся.

— Это будет самое лучшее, — согласился Берг.

Они покинули свое убежище и последовали на приличном расстоянии за группой. В конце улочки у шоссе компания остановилась, и двое неизвестных мужчин, попрощавшись, ушли. Ирена с Илмаром несколько минут постояли у перекрестка, как бы загородив собой проулок и задерживая шпиков, покуда Цауна и Савелис не дошли до трамвая. Затем они двинулись тоже, но, дойдя до конца проулка, притаились за углом. Ждать пришлось недолго, подоспели и следопыты. Завидев одинокую парочку, тихо ворковавшую о чем-то, бывалые шпики насторожились. Суркин утащил Берга обратно за угол.

— Переждем, пока уйдут подальше. Ради бога — тихо!

На сей раз они проявили больше терпения и дождались, пока Илмар с Иреной дошли до Воздушного моста. Когда до парочки оставалось метров пятьдесят, Суркин, наконец, решился продолжать слежку. И это была самая большая ошибка, самая большая совершенная им когда-либо оплошность, которая превратила хорошо продуманное Череповым вмешательство в услугу Ирене и свела к нулю откровения доброй Тины. Пятьдесят метров — подходящее расстояние, чтобы незаметно следовать за пугливой дичью, но оно оказалось слишком велико, когда кондуктор дал сигнал отправления. Именно в этот момент преследуемые достигли трамвайной остановки, вскочили в вагон и укатили, и ногам твоим, дорогой Суркин, не хватит резвости, чтобы догнать их. А следующий вагон придет не скоро и поблизости ни одного извозчика.