Игра навылет

На крыльце появилась девчонка. Заспанная, смешная. Позёвывая и поёживаясь, спустилась к ним. Устроилась на ступеньке рядом с солдатом и, притулившись к нему, положила голову на плечо.

– Любит она тебя, да? – спросил Железяка.

– Вообще от меня не отходит. – Парень пригладил ей немного растрёпанные кудряшки, и она поцеловала ему руку. – Ну и чего мне с ней теперь делать?

– А ты её удочери, – посоветовал солдату богатырь. – Очень уж она похожа на сиротку. Сама-то из этих мест?

– Нет, – мотнул головой солдат. – Она сюда недавно приехала, а раньше на севере жила, около моря. Какая-то ссора у неё с сородичами вышла, отец её сильно поколотил – и она сбежала из дома.

– Вадим уже вернулся, – услышав за воротами шум мотора, сказал Железяка. – Ты с собой её возьмёшь или тут оставишь?

– Ага, оставишь её, как же. – Солдат показал ей жестами, что она должна сходить в свою комнату и надеть пальто и сапоги. Девчонка мгновенно всё поняла и помчалась одеваться. – Раз проснулась – от меня теперь уже не отвяжется. Куда я – туда и она.

Вадим покосился на немку, но возражать против её присутствия на церемонии не стал.

– Пусть едет, если ей так хочется. Но нужно девушке объяснить, что рот у неё должен быть на замке. Если спросят, ничего не видела и не слышала. Главное, от полицейских пусть держится подальше.

– Она и сама их боится, полицейских-то, – сказал парень. – И прячется от них.

Костёр уже полыхал, и его видно было издалека. Он чётко рисовался на фоне чёрной скалы, нависавшей над ущельем.

На короткое время огонь исчез – его закрыла гора, а затем появился снова, и теперь уже под ними.

– Ну всё, вылезаем, – скомандовал Вадим. – Машину оставляем на дороге, а сами спускаемся вниз.

Скатившись по обледеневшему склону, они очутились на каменном уступе. В двух шагах от пропасти.

Это было похоже на сошествие в ад, и никто из зрителей не был твёрдо уверен в том, что после представления его снова поднимут наверх.

Пылал огонь, плясали тени, и суетились черти, подбрасывая чурки в костёр.

Сухие берёзовые дрова сгорали почти мгновенно, а напитавшееся водой тело никак не хотело поддаваться огню. Оседая вниз, на раскалённые угли, оно изгибалось и меняло позы, и со стороны казалось, что женщина пытается встать.

– Вот ведь упрямая старуха, – с какой-то даже злостью сказала музыкантша. – Её уже поджаривают на сковородке, а она продолжает упираться и не желает признавать тот очевидный факт, что жизнь закончилась.

– Она по-своему права, – не согласился Железяка с флейтисткой. – Это её последний спектакль, и ей не хочется расставаться со зрителями.

К нему подошла Данко и, взяв за локоть, отвела в сторону.

– Вы меня избегаете? – заглянув ему в лицо, спросила она. – С другими общаетесь активно, а со мной разговаривать не желаете.

– Я не хотел вам досаждать, – ответил богатырь. – Вы могли подумать, будто я стараюсь навязать вам своё общество.

– Господи, какая глупость! – возмутилась она. – Я с удовольствием провожу время в вашем обществе. Вы человек необычный, и мне с вами интересно.

– У меня есть план. – Железяка посмотрел на неё, оценивая её физическое состояние, и решил, что она должна выдержать переход. – Мы сейчас отваливаем отсюда и отправляемся в путешествие.

– С вами хоть на край света. – Данко первая вступила на наст, и он остановил её, поймав сзади за капюшон.

– Я подниму вас на горку. – Сняв с себя куртку, кинул ей под ноги. – Ложитесь и держитесь крепко за подкладку.

– Я и сама смогу забраться, – пыталась возражать она. – Ноги у меня ещё ходят.

– Вы должны беречь ваше сердце. – Он надавил ей на плечи, и она вынуждена была уступить. – Ложитесь – и не берите ничего в голову.

Ледяной наст ломался под ним, и он проваливался в снег по колено, но поднимался упорно по склону и тащил за собой женщину.

– Ну вот и всё, – выдохнул он, почувствовав под собой твёрдую почву. – Дальше дорога уже нормальная и теперь всё время будет идти под уклон.

– Откуда вы взялись? – возвращая ему куртку, поинтересовалась Данко. – Прилетели с другой планеты? Я думала, что таких мужчин уже не существует.

– Это ошибочное мнение. – Улыбаясь, богатырь открывал широко рот и показывал белые зубы. Те, что не успели ему ещё выбить, – всего таких насчитывалось штук десять. – Мужики настоящие, разумеется, есть, но осталось их не очень много.

Сзади кто-то ещё пыхтел, поднимаясь по склону, и он вернулся обратно, к тропинке. Протянув руку, вытащил на дорогу девчонку, а за ней и солдата.

– Куда направляемся? – спросила Данко. – В деревню?

– Да вот, приспичило ей, – ответил смущённо парень. – Нужно срочно посетить собор и исповедаться перед пастором. Грех тяжёлый на душе лежит, а какой – не говорит.

– Да, грехи лучше не копить, – согласилась с ним Данко. – Только вам нужно поторопиться. Скоро начнётся служба – и пастору будет некогда заниматься вами.

Молодёжь умчалась, а они брели потихоньку по дороге и исповедовались друг перед другом.