Игра навылет

– Это его тачка, – передавая ей камеру, сказал он. – Но машину вёл кто-то другой.

– Старый приятель. – Она сразу же опознала на снимке человека, сидевшего за рулём. – Они вместе в академии учились, а потом служили на флоте. Теперь строят рядом дома.

– Давайте погуляем ещё, – предложил он. – Может, придёт в голову что-то умное. Тут нужно ход какой-то найти, тактику хитрую. Они вон какие шустрые. На машинах носятся, с хлопушками дорогими, а у нас с вами даже ружьишка паршивого нет.

– Хватит, погуляли уже, – отказалась Данко. – Я не собираюсь ничего придумывать. Просто позвоню и назначу встречу в каком-нибудь людном месте, у собора например. Вряд ли у него хватит смелости убить меня на глазах у всех.

– Пожалуй, это выход, – согласился он. – Пусть ваш муж лично объяснит, зачем он вас преследует. А я постою на стрёме.

– Ну не знаю, – сказала она нерешительно. – У меня вообще-то есть уже телохранитель. Хотя его, может быть, действительно не стоит впутывать в эту историю. Он порвёт дураков на куски, а потом ещё и в тюрьму за это сядет.

– Звонить лучше с моего телефона, – посоветовал однорукий. – Тогда ваш муж точно отзовётся.

– Здравствуй, дорогой! – Она произнесла это нарочито бодрым голосом, чтобы он не подумал, что она чего-то боится, и не испугался сам. – Мне нужно срочно с тобой увидеться, и я приглашаю тебя на свидание.

– Куда я должен прийти? – спросил муж.

– Рядом с собором есть маленький скверик, – ответила она. – Только ты приходи, пожалуйста, один. Я не хочу, чтобы твой друг видел, как мы будем с тобой обниматься.

В сквере в это время проходил показ мод.

В высоком кресле, придвинутом почти вплотную к подиуму, сидел роскошно одетый маркиз, и его окружала многочисленная свита.

Сиятельная особа разглядывала в лорнет проходивших мимо женщин, и по его сигналу слуги поднимали подолы длинных платьев. Взору открывались обнажённые ноги, и маркиз хлопал в ладоши и кричал «браво».

Светские дамы осыпали девиц конфетти. Публика, сидевшая в задних рядах, стучала ногами, свистела и швыряла на подиум медные монеты.

Однорукий постоял, посмотрел и, сплюнув, отошёл.

– В наших деревнях, слава Богу, такого не увидишь.

– А что в них можно увидеть теперь, в наших деревнях? – спросила она. – Даже под гармошку уже не танцуют. Только пьют и дерутся.

– Ваш муж прячется сейчас за кустами, – подсказал однорукий. – Вы идите к нему, а я буду поблизости. Если что, зовите на помощь.

Муж уже двигался ей навстречу, и, кинувшись к нему, Данко неожиданно наткнулась на препятствие – их разделяла ледяная стена.

Попыталась до него докричаться, но слова не доходили до его слуха. Он хмуро смотрел на неё и не понимал, чего она от него хочет.

– Почему?! Почему?! Почему?! – повторяла она. – Что я тебе такого сделала?

– Я не отдам тебе свой дом, – сказал муж. – Зря ты подала в суд.

– Деньги мне нужны были на операцию, – объяснила она. – Но ситуация изменилась, и я не буду с тобой судиться.

– Я должен тебе верить? – спросил он. – Ты не передумаешь завтра?

– Не передумаю, – ответила она. – Я уже оповестила своего адвоката. Ты можешь связаться с ним, и он всё подтвердит.

– Напишешь мне расписку. – Муж взял её под локоть и повёл к машине. – Так будет надёжнее.

Что-то тяжёлое, лежавшее в кармане его плаща, стукнуло её больно по ноге.

– Что там у тебя такое? – Сунув руку в карман, Данко нащупала пистолет. – Ты действительно собирался меня убить?

Он ничего ей не ответил и только сжал ещё сильнее грубыми пальцами руку.

Узнав хозяина, машина радостно пикнула. Муж открыл дверцу и, толкнув жену на сиденье, достал из бардачка блокнот и ручку.

– Я такая-то и проживающая там-то. – Он проверил, что она написала, и продолжил диктовку: – Находясь в здравом уме и в твёрдой памяти, отказываюсь от своей доли имущества в пользу моего бывшего мужа и его малолетней дочери.

– Для девчонки мне ничего не жалко, – отдавая ему расписку, сказала она. – Даже себя.

– Это ещё не всё. – Муж вернул ей блокнот. – Ты обязуешься держаться от дома, принадлежащего мне, и от моей дочери на расстоянии не менее километра. Никогда не звонить и не вступать ни в какие контакты с ребёнком и другими членами моей семьи.

– Кто тебя надоумил? – поинтересовалась она. – Твоя новая сожительница?

– Вылезай, – поворачивая в замке ключ зажигания, сказал муж. – Переговоры окончены.

– Сделай мне одно одолжение, – попросила она. – Подбрось меня до ущелья. Мы там одну женщину похоронили, и я хочу отвезти ей цветы.

– Ладно, – поколебавшись немного, согласился муж. – Так уж и быть – довезу. Тем более что это твоя последняя просьба.

Он смотрел всё время в сторону, но ей удалось перехватить его взгляд – в нём были смятение и страх.

«Боится меня, – догадалась она. – Боится, что смогу достучаться до его сердца, – и прикрывается грубостью и жестокостью».

Они въехали на гору и, остановившись около чёрного провала, он открыл дверцу:

– Ты уверена, что тебе действительно нужно сюда?

– Да, конечно, – кивнула она. – Это точно здесь – вон тут сколько следов натоптано.

– Может, тебя подождать? – спросил он. – Я могу постоять минут двадцать.