Игра не для всех. Крым 1942

Первый «огурец» вылетает из канала минометного ствола и, пролетев в воздухе всего пару секунд, взрывается немного впереди поднимающихся в контратаку от моста фрицев; кто-то падает! Хорош, работает «труба»! Ох, накормлю я вас сейчас немчики вашими же «огурчиками», да добавки подсыплю от души…

Я успеваю высадить с десяток осколочных мин прежде, чем разобравшиеся в происходящем гансы отхлынули от дороги и начали обходить нас за домами, ограничивающими улицу. Впрочем, главной цели мы итак уже добились: все обозримые расчеты станковых машингеверов выбиты, сожжен защищающий выход с моста «хорьх». Доносящиеся справа выстрелы батальонных минометов гансов заглушили гранатные разрывы и частые, захлебывающиеся очереди советских пистолетов-пулеметов…. Правда, перестрелка справа усиливается с каждой секундой, что ни есть хорошо, зато над Чернавским мостом уже разносится грозное, родное русское «Урр-а-а-ааа!» и отчаянные крики «за Сталина!». По бойцам НКВД по-прежнему работает пара пулеметов, но обозначившие себя огневые точки нацистов успешно давятся расчетами станковых «максимов», ПТР и очередями «дегтяревых» штурмовых групп. Ливневой стены свинца, об которую в моем прошлом разбилась атака бойцов майора Васильченко, больше нет, и первые смельчаки уже прорываются на наш берег, связывая боем фрицев, пытающихся контратаковать мою группу…

— Все уходим направо, на помощь Вершинину! Заодно нашим прорваться поможем.

Бойцы послушно подрываются, поднимаются с земли. Я же с легким вздохом достаю трофейное «яйцо» и дождавшись, когда мои ребята отойдут метров на пятнадцать, обрываю шнурок, закинув гранату внутрь минометной трубки. С «самоваром» я не убегу, а чаша весов боя все еще может склониться в сторону противника — рабочий же миномет я им оставлять не намерен!

Успеваю отбежать метров на двадцать, поравнявшись с углом примыкающего к дороге дома. Вторая граната, теперь уже «колотушка» летит точно к раскрытому пеналу с минами. Ох, вот бы сейчас фрицы на нашу позицию вышли, был бы им «подарочек» напоследок! Грохот двойного взрыва меня буквально оглушил, я рефлекторно скакнул назад в момент детонации — бахнуло знатно! Прям победный салют в честь захвата моста…

Но бой еще не окончен. За поворотом ожесточенно ревут очереди машингеверов, раздаются гулкие выстрелы противотанкового ружья Дегтярева, частые, хлесткие хлопки обоих СВТ. А ситуация складывается далеко не простая: на нас наступает не меньше взвода фрицев, уже отрезавших и прижавших к стенке какого-то сарая отчаянно отстреливающуюся группу Вершинина. К слову, по немцам работает только два автомата, выводы напрашиваются совсем неутешительные… К нашему счастью, у противника нет ручных пулеметов — по всей видимости, мост защищали силы пулеметной роты вермахта, у них все МГ станковые — зато хватает пистолетов и автоматов. И немцы грамотно ведут бой — несмотря на наше превосходство в огневой мощи, противник сближается на дистанцию броска «колотушек», быстро залегая и умело используя при этом любые укрытия. Запускать «люстры» они не спешат, концентрируя огонь карабинов на наших пулеметчиках — их выдают плотные вспышки пламени на раструбах машингеверов — а также на расчете бронебоев. Преимущество оптики последних нивелируется темнотой и тем, что на сравнительно небольшие цели (бегущего человека и тот же бронеавтомобиль не сравнишь) приходится брать упреждение… И как назло, взять осветительные ракеты я не догадался, посчитав, что немцы во время атаки полка и так засветят себя — будь здоров! В общем-то, так оно и было, на мосту, но вот сейчас…

Пули густо бьют рядом с моими бойцами; один раз я слышу смачный шлепок свинца об плоть и тут же отчаянный, короткий вскрик бойца. Бой ведется на дистанции уже всего в сотню метров и кажется, что противник вполне способен уничтожить мою группу… Твари!

— Меняйте позицию, не лежите на месте! Пулеметчики, бейте длинными, на подавление! Я тоже попробую их прижать, надо сдюжить — наши уже близко!

В ход идет последний резерв — ружейный гранатомет. Несмотря на сравнительно сложный прицел, сейчас, при стрельбе прямой наводкой мне достаточно мушки и целика. Остается только выставить требуемую дистанцию на визирной планке прицела и вставить гранату в мортирку. Готово! Сняв карабин с предохранителя, я тут же жму на спуск — и выстрельнувший холостой патрон отправляет в полет уже сам осколочный снаряд, бахнувший где-то за спинами фрицев.

Зараза!

Не подходит для ведения огня по пехоте прямая наводка!

Плюнув на заморочки с прицелом, вновь заряжаю гранату в мортирку и шмаляю, задрав ствол карабина вверх. Описав небольшую дугу, снаряд бахает перед немцами с заметным недолетом, но я уже интуитивно понимаю, какое необходимо взять упреждение, и вновь заряжаю гранатомет. Выстрел! И в этот раз граната взрывается рядом с залегшими фрицами. Порядок…

Я успеваю сделать еще три торопливых выстрела, дважды сменив позицию — а потом предчувствие опасности буквально резануло по спине, заставив вскочить и дернуться в сторону…