Я начну издалека. Судьбу одного конкретного человека и судьбу народа иногда можно сравнить — в том смысле, что у обоих есть момент рождения, моменты расцвета и увядания. Только у человека все строго последовательно, у народа же после его зарождения взлеты и падения могут менять друг друга до бесконечности. Или можно сравнить организм человека с государственной системой, а проворовавшихся чиновников — с паразитами, подтачивающими этот самый организм, ослабляющими его… Так вот в духовном плане также можно провести аналогии. И в том и другом случае будут действовать единые стандарты «измерения»: грехи, то есть все зло и злые поступки, и благодетели, то есть все добро и поступки правильные. Практически каждый человек ведь совершает что-то хорошее, и что-то плохое, верно? Но наследовать «Царство Небесное» — иными словами попасть в Рай — сможет только тот, у кого добрых поступков больше, чем злых.
— Слушай, это все очевидные вещи. Плохому человеку ад, хорошему Рай, все просто! Причем здесь замученный до смерти младенец и его мать?
Не спешите, уважаемый игрок, и не перебивайте. Христиане утверждают, что их Господь милостив — и потому будет давать шанс даже самому пропащему человеку, самой заблудшей душе разбойника, в прошлом убивавшего людей. Тут уже не может быть перекрытия грехов добродетелями — но может быть спасительное, искреннее покаяние, раскаяние в злых поступках. Однако обычный человек, регулярно совершающий грех, не будет каяться просто так, он порой даже не задумывается о том, что совершает грех. Ну, например, матерится — а ведь это же хула на Святого Духа, разговор на языке бесов! Однако насколько я успел понять, мат в современном русском обществе, это норма общения, начиная со школы. Или, к примеру, добрачные связи молодых людей и девушек. Даже по обоюдному согласию, по «любви», на первых порах являющейся лишь короткой психологической привязанностью, вызванной гормональным всплеском — это ведь также грех, грех блуда… Так вот, чтобы спасти такого человека для «вечной жизни», для Рая, Господь посылает ему искупительные скорби. То есть тяжелую для него ситуацию, оказавшись в которой человек уже не может справиться собственными силами, начинает, наконец, копаться в себе, задумывается о высших силах, обращается к ним. Сколько ведь было случаев, когда люди шли в Церковь именно после того, когда в их жизни происходило какое-то несчастье? Например, с их близкими или с собственным здоровьем? И уже в Церкви находили для себя утешение, принимали христианский образ жизни?
— И опять ты говоришь о конкретном человеке.