Игра не для всех. Сталинград

Гимнастерка на животе вся целиком пропитана кровью — а боль и резь внутри усиливается с каждой секундой. Лихорадочно вспоминаю, что ничего утром не ел, только пил — и эта мысль немного успокаивает, кишки пустые, значит, есть шанс…

Это вряд ли.

— Чего?!

Вряд ли выживешь. У тебя кончился пенициллин, а рана серьезнее, чем ты думаешь. Осколок пробил брюшную аорту, ты истечешь кровью в ближайшие минуты.

От накатившего ужаса я бешено засучил ногами, сгреб пальцами землю, невольно отметив, как участилось дыхание.

— Это ты? Это все ты?!

Нет, уважаемый игрок, не я. Увы, параметры «везения» откатились, и сейчас случилось то, что происходит с большинством фронтовиков в конце пути.

— Зараза… Как же обидно-то…

Всем обидно. Особенно молодым. Смерть вообще несправедливая штука.

Немного помолчав, и еще не в силах поверить в происходящее, я вдруг неожиданно жалобно для самого себя попросил:

— Слушай, а ты можешь… Можешь позвать сюда Олю, а? Хочу увидеть ее еще хоть раз, напоследок…

Она уже бежит сюда. И она успеет. Я кое-что изменил в настройках, ты дотянешь до ее появления, Рома. И даже успеешь поговорить — у тебя будет время. А вот нам с тобой пришла пора прощаться.

— П-п-почему?!

Потому что для того, чтобы Оля успела к тебе, а ты не так быстро истекал кровью, я кое-что нарушил в системном коде… Грубо нарушил. И теперь это нарушение ударит по мне. Уже идет обратный отчет деактивации программы, после чего меня просто сотрет из виртуальной реальности…

— Как такое… Спасибо тебе! Спасибо тебе огромное!!!

Это тебе спасибо, Рома. Находиться рядом с тобой, смотреть на мир твоими глазами, слышать твои мысли и пропускать через себя твои чувства — это было наградой. Иногда мне действительно казалось, что я и сам живой… Она уже рядом. И это твой последний шанс. Прощай Рома…

— Прощай…

В голове словно эхо раздается «прощай», произнесенное помощником — а я вдруг почувствовал какую-то пустоту… Но не успел еще это обдумать, как из-за поворота буквально стрелой вылетела моя казачка, и тут же бросилась ко мне.

Со слезами на глазах девушка упала передо мной на колени, сжимая в руках индивидуальный пакет и бинты, потянулась к ране, но я уже заметно ослабевшим голосом ее предупредил:

— Не надо… Пробита брюшная аорта… Просто посмотри на меня. Я хочу увидеть твои глаза… В последний раз.

Девушка вся затряслась от беззвучных рыданий, но голову подняла. Наши взгляды встретились — и в считанные мгновения наполненные невыносимой болью очи любимой изменили свой цвет с серого на карий. А в следующую секунду она едва не закричала изменившимся голосом — так, словно испытывает невероятное физическое напряжение:

— Быстрее выходи из игры! Быстрее — пока я здесь!!!

Меня не пришлось заставлять просить дважды. Усилием воли я вызвал интерфейс — и в следующую секунду он проявился перед моим взором!

— ВЫХОД ИЗ ИГРЫ!!!

Наши дни.

Александр проснулся от какого-то невнятного крика, раздавшегося в комнате Мещеряковой. Обеспокоенный, он направился к ней. А заслышав глухие стоны, ускорился и буквально вбежал в комнату, одновременно включив свет:

— Оля, что случилось? Опять кошмары?!

Свою подопечную он поначалу даже не узнал: пропитанное обильным потом белье, спутавшиеся волосы, невероятно бледная, едва ли не восковая кожа… И полопавшиеся капилляры в глазах, столь густо покрывшие белки красными нитями, словно их целиком залило кровью. Но «интела» она разглядела, узнала, после чего хрипло спросила:

— Что с Ромой?! Он… Он вернулся?!

— Н-н-н… Сейчас пойду посмотрю!

— Быстрее!!!

Подстегнутый едва ли не животным криком девушки, Александр поспешил в зал, где стояла капсула Самсонова. Его охватило вдруг неясное волнение, он перешел на легкий бег — и первым, что увидел, были потухшие экраны аппаратуры, контролирующие показатели игрового процесса. Сделав неверный шаг к капсуле, мужчина склонился над ней, охваченный безумной надеждой и одновременно сильнейшим страхом…

А после облегченно выдохнул.