Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса

Довод этот, вероятно, не случайно повторяется довольно часто, несмотря на его натянутость и наивность. Ведь сегодня, как и завтра, Шекспир живёт и будет жить прежде всего на подмостках и экранах, и люди, размышляющие и работающие над его пьесами и образами его героев, — это прежде всего люди театра: режиссёры, актёры, театральные и кинокритики; к ним, надо полагать, и направлен этот могущий кому-то показаться лестным довод. Но кроме несостоятельности этого довода как такового можно ещё раз подчеркнуть, что никому не известно, какие роли играл на сцене Уильям Шакспер и играл ли вообще. Он был в составе актёрской труппы, был одним из главных её пайщиков — и это всё, что можно сказать определённо и доказательно о его роли в театре, о его «профессиональном актёрстве». Вполне вероятно, конечно, что он вместе с другими членами труппы участвовал в массовых сценах или даже исполнял какие-то эпизодические роли, но основные его функции в театре, как и его друзей Хеминга и Кондела, были не артистические, а хозяйственные — выживать тогда актёрским труппам было непросто.

Стратфордианцы утверждают, что основной обязанностью Шакспера в труппе было создание новых и переделка старых пьес — это, мол, и был его вклад в общее дело. Нестратфордианцы такое утверждение отвергают по уже известным нам основаниям, считая, что малограмотный человек никаких пьес или поэм не писал и писать не мог; но некоторые предполагают, что в ряде случаев пьесы действительно попадали в труппу через него и он таким образом выполнял какую-то посредническую функцию между подлинным автором (или кем-то из его окружения) и труппой, что и послужило основой для его быстрого обогащения. За это говорят факты о какой-то его близости к Пембрукам и Рэтлендам.

Но в любом случае нельзя вычитывать из шекспировских пьес сообщение о том, что их автором мог быть только профессиональный актёр, ибо для этого придётся игнорировать и характер елизаветинского театра, и роль Шакспера в его труппе, и весь опыт мировой драматургии в лице её наиболее выдающихся представителей — от Софокла до Бернарда Шоу — и подавляющей части сегодняшних драматургов.

Идеологическое табу довлело над нашим шекспироведением почти шесть десятилетий и, конечно, не могло не принести вреда развитию этой науки — в вопросах, связанных с личностью Великого Барда, произошло определённое упрощение и окостенение взглядов и аргументов. Нарушителей табу, правда, к следователям не вызывали, но и печатать их опусы не было принято; для воспитательной работы с наиболее упорными «еретиками» ещё сравнительно недавно ревнители чистоты советского шекспироведения пытались всё-таки привлечь партийные органы…

Прекращение цензуры, свобода слова привели к появлению у нас информации о Великом Споре, над которым больше не довлеет идеологическое отлучение. Стали появляться пересказы некоторых гипотез и догадок прошлого, не всегда обременённые научной аргументацией, телевидение показало фильм о «шекспировском вопросе», поставленный американскими оксфордианцами, пропагандирующими свою гипотезу. Всё это создает условия для нормальной научной дискуссии, хотя сомнения в том, что в стратфордской церкви Св. Троицы действительно покоятся останки автора «Гамлета», продолжают рассматриваться многими как рецидив исторической неблагодарности потомков по отношению к Великому Барду, а не как этап на пути научного постижения истины о нём. Но идеологическое табу, слава богу, осталось позади в непростой истории русского шекспироведения.

Дискуссия усложняется. Новые кандидаты, новые эволюции неуловимого образа

На Западе всё это время дискуссия продолжалась. Серьёзная научная дискуссия вокруг рэтлендианской гипотезы не успела ещё развернуться в Англии, когда началась Первая мировая война, а в 1918 году французский учёный А. Лефран опубликовал книгу, в которой доказывал, что под маской-псевдонимом «Уильям Шекспир» скрывался Уильям Стэнли, 6-й граф Дерби (1561—1642); предположения об этом высказывались и ранее.

Старший брат Уильяма Стэнли, Фердинандо (лорд Стрендж), содержал актёрскую труппу, в которой, как считают некоторые, и начал свою карьеру Уильям Шакспер. Известно, что Фердинандо писал стихи и был воспет Эдмундом Спенсером под именем Аминта. Неожиданная смерть в 1594 году старшего брата сделала Уильяма Стэнли графом Дерби. Он был женат на дочери графа Оксфорда, входил в число приближённых Эссекса, но участия в его мятеже не принял и избежал кары.