Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса

Какими-то путями (вероятно, через тех же Роу и Пембрука) вести о Кориэте доходили даже до самого короля. Известно, что незадолго до своей смерти Кориэт встретил прибывшего из Англии торговца и был сначала обрадован его словами о том, что добрый король Джеймс (Иаков) не забыл своего одкомбианца, но потом ужасно огорчился тем, как именно вспомнил о нём король: «Что, разве этот шут ещё жив?».

После этого жить Томасу Кориэту действительно оставалось недолго. Он был болен, очень слаб, и вино, которым его хорошо угостили на английской фактории, ускорило развязку. Какое совпадение: ведь по преданию, записанному Уордом через несколько десятилетий после смерти Уильяма Шакспера в Стратфорде, тот умер от «лихорадки», приключившейся после застолья с прибывшими из Лондона друзьями!

В декабре 1617 года капеллан Терри^{99}, в обществе которого одкомбианец провёл свои последние дни, похоронил его где-то в районе Сурата (западное побережье Индии). Рассказ о смерти Кориэта Терри завершает: «Так закончил Кориэт, так он покинул сцену, и за ним должны последовать и все другие, как бы долго ни продолжалась их роль…» Терри замечает при этом, что, вероятно, жизнь Кориэта могла бы сложиться более благополучно, не окажись он в цепких руках выдающихся умов своего времени… Насколько капеллан Ост-Индской компании был посвящён в секреты кухни, где за несколько лет до того были приготовлены такие необыкновенные блюда, как «Кориэтовы Нелепости», «Кориэтова Капуста» и «Одкомбианский Десерт», — неизвестно…

В конце 1618 года прибывшее из Индии судно доставило в Лондон письмо Томаса Роу, сообщавшего среди других новостей и о смерти Томаса Кориэта. Известие это прошло почти незамеченным; единственным, кто на него публично откликнулся, был Водный Поэт Его Величества — насмешник и безжалостный преследователь одкомбианца. В той же книжке, где описывается плавание Тэйлора на лодке из обёрточной бумаги с вёслами из вяленой трески, он в прочувствованных и «почти нормальных» стихах простился после восьмилетней буффонады с ушедшим со сцены главным комическим персонажем удивительной игры, назвав себя при этом его товарищем:

«…Прощай, Томас, ты уже никогда не вернёшься…
Увы, нам суждено расставаться с тем, что мы не можем сохранить,
Поэтому теперь мы оставляем тебя в покое навсегда».

Раблезианский карнавал

Слова Водного Поэта были эпилогом современника к необыкновенной истории жизни и литературной славы Томаса Кориэта из Одкомба. Некоторое время его имя ещё встречалось кое-где в произведениях других его современников. Через четыре десятилетия Томас Фуллер, собирая сведения о Кориэте для своей книги, смог узнать лишь, что тот был придурковатым шутом, служившим забавой для придворных остроумцев и их литературных друзей, и отличался уродливой формой головы. Потом наступает почти полное молчание. В Англии, раздираемой гражданской войной, политическими распрями, о необыкновенном путешественнике-скороходе и связанных с его именем причудливых книгах, похоже, забыли совсем. Поколение же «просветителей» взирало на этого (и не только на этого) странного пришельца из такого, казалось бы, недалёкого прошлого с некоторой растерянностью, подобно троянцам, толпившимся вокруг деревянного коня, оставленного им уплывшими за море хитроумными греками.

«Кориэтовы Нелепости» переиздаются без всяких комментариев лишь в конце XVIII века. И только спустя ещё одно столетие начали уточнять состав участников издания «Нелепостей», раскрывать псевдонимы, постепенно приближаться к смеховому кругу, в центре которого стоял обряженный в пёстро размалёванные шутовские одежды странный одкомбианец, чья голова напоминала перевёрнутую сахарную.