Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса

Себастьян восклицает, что теперь он верит в существование единорогов {В гербе Рэтлендов - два единорога.}, в то, что в "Аравии есть одно дерево трон Феникса, и один Феникс царствует там в этот час" Антонио и Гонзало присоединяются к нему да, они действительно видели на "острове" эти чудеса, да, необыкновенный образ жизни (manners) его обитателей поразил их (III, 3) Мэннерс, Мэннерс... В другом месте (II,1) Гонзало восторгается буйной растительностью "острова", его прекрасной зеленой травой, а Антонио вдруг, ни с того ни с сего заявляет, что почва здесь действительно (indeed) рыжего цвета (tawny) {В графстве Рэтленд часто встречаются почвы красноватого цвета - из-за содержащихся в них железистых руд Антонио здесь явно обыгрывает староанглийское и французское rutilant (красный), сходное с названием графства (Rutland) Происхождение староанглийского и французского rutilant латинское. О происхождении же самого названия графства существуют разные мнения {1}, не исключено, что оно пошло (или закрепилось) именно в силу этого значения слова rutilant Выше я уже указывал на другой пример обыгрывания названия графства - и графского титула Роджера Мэннерса - его однокашником поэтом Уивером, как Root of Land - "корень страны".}

Много соображений было высказано литературоведами о странном, ни на что не похожем образе Калибана. В нем видели то прообраз будущего "грядущего хама", то даже порабощенного колонизаторами туземца, восстающего против своих угнетателей. Но никто не обратил внимания на параллели, различимые в образах этого сына "проклятой колдуньи Сикораксы" и грубого, неотесанного скотника Лорела - сына пэпплуикской ведьмы в джонсоновском "Печальном пастухе" Джонсоновская ведьма, так же как и Сикоракса, заточает своих жертв в расщепе старого дерева, держит в услужении расторопного духа Пака (Ариэль в "Буре") Джонсон говорил Драммонду, что в своей пасторали он в образе ведьмы вывел графиню Сэффолк Можно добавить, что эта дама, после скандального брака ее дочери с юным Эссексом - братом Елизаветы Рэтленд, зная о характере отношений последней с мужем и в предвидении близкой развязки, не скрывала матримониальных планов свести Елизавету со своим младшим сыном, так же пытается пэпплуикская ведьма свести Лорела с девой Мариан, а Калибан одно время покушается на Миранду Параллели здесь несомненны, но мог существовать и другой прототип неблагодарного дикаря кто-то из тех, кого Рэтленд, как и Просперо, "научил говорить", в любом случае, образ Калибана - не выдумка, а злая и презрительная карикатура на реальную одиозную личность, случайно оказавшуюся в зеленой Бельвуарской долине и затаившую злобу против ее хозяев

Герцог Миланский впервые появляется не в "Буре" мы находим носителя этого титула в списке действующих лиц шекспировских "Двух веронцев", а также в пьесе Бомонта и Флетчера "Женоненавистник" (1607) В "Триумфе любви", пьесе, сочиненной, как считают, одним Бомонтом, появляется герцог Миланский Ринальдо и его "скрытая" герцогиня Корнелия; написанная в 1620 году пьеса Мессенджера называется "Герцог Миланский"; в Милане происходит действие пьесы Джонсона "Дело изменилось". Такое пристрастие к Милану и его правителю любопытно и само по себе, и ввиду сходства ситуаций и аллюзий, в этих пьесах содержащихся. А вот в "Триумфе чести" - пьесе, также принадлежащей перу Бомонта и входящей в тот же цикл из четырех пьес, что и "Триумф любви", действует такой персонаж, как герцог Афинский, носящий имя Софокла, а его жена Дориген названа "примером чистоты". С "Бурей" все эти произведения связывает не литературная мода, а общие герои, трагическая история бельвуарской поэтической четы.

Последняя шекспировская пьеса "Генрих VIII", датируемая 1613 годом, была, как это общепризнано в шекспироведении, дописана Джоном Флетчером. Объяснить это стратфордианским биографам нелегко: ведь Уильям Шакспер жил еще долгих три года. Нет удовлетворительного объяснения этому у оксфордианцев, дербианцев, сторонников других нестратфордианских теорий и гипотез. Кроме рэтлендианской. Ибо в 1612 году Рэтлендов не стало, и кому же было дописывать неоконченную пьесу, оставшуюся после них, как не преданному "поэту Бельвуарской долины", драматургу, компаньону Фрэнсиса Бомонта, Джону Флетчеру.

И мертвых лица были сокрыты, и молчали все...

Болезнь прогрессировала, и весной 1612 года Рэтленд был доставлен в Кембридж к знаменитому тогда врачу Уильяму Батлеру. То, что нам известно о тогдашней медицине и применявшихся ею методах, не позволяет обольщаться относительно характера помощи, которую мог получить от врачей тяжело больной человек, после перенесенного паралича временами лишавшийся речи (об этом пишет в сохранившемся письме из Кембриджа некто Джон Торис).