Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса

Шекспировская эпоха была временем расцвета портретной живописи. До нас дошли портреты (живописные полотна, миниатюры, гравюры, рисунки) множества знатных особ в разные периоды их жизни, а также поэтов, драматургов, актеров. Лишь от самого великого писателя эпохи не осталось ни одного достоверного прижизненного портрета, и нет указаний, что они когда-либо существовали, хотя тогда творили такие талантливые и плодовитые портретисты, как Николас Хиллиард, Исаак Оливер, Роберт Пик, Уильям Сегар, Джон Бетс, Пауль ван Сомер и их ученики. Только через несколько лет после смерти Барда были созданы (или сконструированы) два изображения, которые биографам надлежит принимать как "подтвержденные", хотя они и не похожи одно на другое. Этих двух изображений мы коснемся дальше. Все остальные так часто помещаемые в различных изданиях "портреты Шекспира" являются или изображениями его неизвестных современников, или позднейшими подделками {В последние десятилетия экспертизой с применением рентгеновских лучей было установлено, что хранившиеся в авторитетных коллекциях и приобретенные в свое время за немалые деньги "портреты Шекспира" являются позднейшими (XVIII-XIX вв.) подделками. В том числе такие знаменитые, как - янсеновский, эшборнский и флауэровский, портреты, репродукции которых долгие годы украшали престижные шекспировские биографии и собрания сочинений на всех языках мира.} (я не говорю об иллюстрациях художественного толка в позднейших изданиях, когда право живописца или рисовальщика на свободу воображения разумеется само собой).

Из всего этого складывается впечатление, будто все следы великого человека вне его произведений были кем-то обдуманно и тщательно уничтожены или что всю жизнь он по непонятным причинам скрывал от всех - и это ему удалось как никому другому в истории - свою личную причастность к литературному творчеству, хранил эту причастность в такой глубокой тени, куда не смог проникнуть никто из его современников. Найденные же позднее документальные свидетельства об Уильяме Шакспере из Стратфорда, как мы видели, никакой связи с шекспировским (и вообще с каким-либо) творчеством не имеют и даже противоречат допущению о возможности такой связи.

Вот это удивительное, странное обстоятельство - полное отсутствие достоверных прижизненных следов Уильяма Шекспира не как обывателя и приобретателя, а как писателя, поэта вне его произведений - и принято называть "шекспировской тайной", причем этот термин применяется как нестратфордианцами, так и стратфордианцами. Осознание беспрецедентной несовместимости между стратфордскими документами и шекспировскими произведениями многократно углубляет эту тайну, не позволяя пытливому человеческому разуму успокаиваться на паллиативах. Никаким авторитетам мира сего не удастся "закрыть шекспировский вопрос" - проблему личности Великого Барда, пока эта тайна и эта несовместимость не получат убедительного научного решения.

Самодовольный колбасник или унылый портной?

Анализируя факты - литературные и исторические, - из которых состоят традиционные биографии Шекспира, можно заметить, как эти факты против воли биографов расходятся и группируются вокруг двух противоположных (во всяком случае, несовпадающих) полюсов, образуя там две различные биографии или точнее - биографии двух различных людей.

Одна - это творческая биография Великого Барда Уильяма Шекспира, состоящая исключительно из дат появления (постановки, издания) его произведений, откликов на них, анализа их несравненных художественных достоинств и заключенных в них свидетельств высокой духовности и разносторонней, глубокой эрудиции автора, но не содержащая никаких конкретных данных о его бытовой личности и его окружении

Вторая группа фактов состоит из подлинных документов о жизни, семье и занятиях уроженца городка Стратфорда-на-Эйвоне Уильяма Шакспера, пайщика лондонской актерской труппы, не имевшего образования, активно занимавшегося приобретением и умножением своего имущества и капиталов. Эта группа документальных фактов образует вторую биографию, которая не содержит никаких свидетельств, что этот человек имел - или хотя бы мог иметь - какое-то отношение к творчеству, к литературе и поэзии.