Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна Великого Феникса

Миниатюра является теперь собственностью английской королевы и находится в замке Виндзор. Благодаря любезности сотрудницы королевской картинной коллекции госпожи Ванессы Ремингтон, я и М.Д. Литвинова получили в апреле 1995 года разрешение осмотреть загадочный (как и всё относящееся к владельцу Бельвуара) портрет. Он вправлен в глухую латунную рамку, с задней стороны которой выгравировано (очевидно, в XIX веке) «Сэр Филип Сидни». Как сообщила госпожа Ремингтон, миниатюра написана на пергаменте, наклеенном на игральную карту!

…Роджер Мэннерс, граф Рэтленд, сидит в тени дерева Аполлона. Позади — Италия, Падуя. Он снова в Англии, в своём Бельвуаре, в Кембридже, среди «университетских умов» и их хитроумных забав, среди друзей блистательного Эссекса, на сцене Театра жизни, где ещё продолжает разыгрываться весёлая комедия юности… Но на его губах не играет улыбка, его взгляд задумчив, меланхоличен. Впереди — испытания…

Феникс, дочь Феникса — Розалинда. Жак-меланхолик жаждет быть шутом

В конце марта 1599 года Эссекс отплыл в Ирландию во главе сильного войска с целью подавить мятеж, уничтожить Тирона. Верные Эссексу Саутгемптон и Рэтленд последовали за ним. Саутгемптона Эссекс назначил начальником кавалерии, но королева, узнав об этом, разгневалась и назначение отменила. Рэтленду сначала было разрешено отправиться в Ирландию, потом королева передумала и взяла разрешение обратно, но, несмотря на это, в апреле Рэтленд всё-таки переплыл Ирландское море и присоединился к своему кумиру, который сделал его полковником пехоты. Однако в июне королева вспомнила о Рэтленде и категорически приказала вернуться. Он успел всё-таки принять участие во взятии крепости Кахир (чуть ли не единственный успех Эссекса за всю кампанию) и был там же возведён Эссексом в рыцарское достоинство.

По возвращении Рэтленда в Англию многие придворные ждали, что он будет наказан, возможно, даже посажен в тюрьму, но королева была настроена милостиво и, узнав, что он болен, соблаговолила послать к нему своего врача. Лечился он (болели ноги) и в Бате, горячие источники которого были известны ещё римлянам. Позже, через несколько лет, там лечилась и Елизавета Сидни, ставшая его женой. Можно ли после этого удивляться, что Великий Бард воспел эти источники в своих сонетах 153 и 154? Ещё одно из бесчисленных «совпадений»…

Между тем дела у Эссекса в Ирландии шли далеко не блестяще. Королева требовала решительных действий, наместник же терял время и силы во второстепенных стычках, сидел в Дублине, писал королеве многословные и малоубедительные письма. Его верные друзья и сторонники в Лондоне беспокоились о своём патроне, молились о ниспослании ему успеха, победы. В написанном именно в это время напряжённых ожиданий и надежд «Генрихе V» Хор говорит о победоносном возвращении этого короля из Франции, о толпах лондонцев, восторженно встречающих его. Неожиданно — и в исторической пьесе не совсем к месту — Хор добавляет:

«Так было бы, хоть и в размерах меньших,
Когда бы полководец королевы
Вернулся из похода в добрый час —
И чем скорее, тем нам всем отрадней! —
Мятеж ирландский поразив мечом.
Какие толпы, город покидая,
Его встречали б!»

В этих строках явственно слышна не только надежда, но и тревога за Эссекса, тревога близкого и преданного человека (хотя, как известно, никто никогда Уильяма Шакспера из Стратфорда возле Эссекса не видел). Мало того, тот, кто писал эти строки, знал ревнивый к чужой славе нрав королевы Елизаветы и вложил в уста Хора специальную тактичную оговорку:

«…Но вполне понятно,
Что многолюдней встреча короля»

(V, пролог).

Появляются в этой пьесе и офицер-ирландец, и некоторые другие реалии Зелёного острова.

Но надежды автора «Генриха V» и других приверженцев Эссекса не оправдались. Завязнув в ирландских болотах и не сумев одержать решающей победы, Эссекс вступил в переговоры с Тироном и заключил с ним перемирие. Фактически Эссекс признал своё поражение. Неожиданно он решает самовольно оставить армию и доверенную ему провинцию и плыть в Англию, толком ещё не зная, что он там предпримет. В сопровождении группы офицеров 24 сентября он садится на корабль, и через четыре дня его отряд вступает в Лондон.