Игра по фальшивым нотам

Его магический потенциал действительно восстановился через пару дней, и во все следующие разы он пытался сделать направленный обмен, отдать всё, доказать и показать свою искренность. В разговорах делал комплименты, стал более активно приставать к своему парню, касаться, целоваться при каждом удобном случае, интересовался мнением, спрашивал совета, рассказывал о том, как прошёл день. В общем, усиленно доказывал, что у них настоящие отношения, и он безраздельно доверяет своему парню.

Успехом было уже то, что неделю назад Норт перестал заострять на том, что у них «просто секс».

— Привет. Помочь? — он сел за стол, продолжая наблюдать.

— Можешь порезать томаты для салата, — милостиво разрешили ему. Норт положил перед ним толстую бамбуковую доску, вручил нож и три мясистых крупных помидора. — На четвертинки и поперёк.

— Толщиной в четверть дюйма? — игриво уточнил Гарри. Ингредиенты — что для зелий, что для приготовления пищи — должны были подготавливаться одинаково точно.

— Да, — отрывисто бросил Норт, быстро взглянув на него.

Гарри кивнул и всецело сосредоточился на нарезке салата.

* * *

— В сентябре ты сможешь пойти на подготовительные курсы Оммёдо, — сказал Норт после ужина. — Я могу немного подтянуть тебя летом во время каникул.

— О, здорово! — улыбнулся Гарри. — А когда они начинаются?

— Двадцать пятого июля.

— Ещё не скоро, — вздохнул он. — Но я самостоятельно уже почти все бытовые чары освоил. И защитные повторил. Ты погоняешь меня по зельям, да?

— По зельям — тоже, — кивнул Норт, по–видимому, довольный его ответом.

— Спасибо, и за ужин, кстати. Было очень вкусно, — Гарри отправил посуду мыться, демонстрируя на практике освоение бытовых чар.

— У меня заказ на пару простеньких зелий, можешь ассистировать, — сказал Норт и вышел из кухни. Гарри мысленно поздравил себя с ещё одной победой над кропотливым разрушением стены отчуждения и последовал за любимым.

* * *

Норт удовлетворённо вздохнул и аккуратно поставил все промаркированные и подписанные зелья в специальный ящичек. Гарри, с улыбкой поглядывая на своего дорогого зельевара, домывал использованные котлы и разложил оставшиеся ингредиенты по соответствующим коробочкам и баночкам. В лаборатории было тесновато, но он умудрился не мешать, быть полезным и вовремя задавать вопросы, мотая на ус, что говорит Мастер.

Они вышли из лаборатории в тёмную квартиру.

— За работой ты выглядишь таким вдохновлённым и становишься ещё более соблазнительным и красивым, — Гарри обнял со спины Норта и высказал искренний комплимент. — Люблю тебя, — тихо прошептал он, чувствуя, что момент для признания вполне подходящий.

Норт замер, напрягся, а затем, расслабившись, тихо выдохнул. Гарри осмелился прижаться ближе. Говорить вот так вот — в темноте, за спиной любимого человека, было не в пример легче.

— Не отвечай мне пока ничего, ладно? Просто знай, что я тебя люблю. Это не прихоть, не благодарность, не влияние эмоций или гормонов. Я это чувствую к тебе. Правда, чувствую. Вот здесь, — он дотронулся до его груди показывая на область напротив сердца, отметив, что пульс у Норта выше обычного. — Мне хочется быть особенным для тебя… Но если это… Если это невозможно, то просто позволь мне быть рядом с тобой и любить тебя.

Норт молчал.

Гарри расстроился: получилось как–то слишком сопливо и по–детски патетично. Да что он себе вообразил?! Сильный, невероятно красивый, харизматичный и талантливый волшебник свяжется с малолеткой, запертым в тридцатилетнем теле, который ничего толком не умеет и ничего за душой не имеет?! Норт же сказал ему, что это — простая физиология. С чего он решил, что что–то значит для него?! Дурацкое признание, которое только всё усложнит!

Гарри не плакал. Даже в раннем детстве, когда Дадли бил его или издевался с дружками. Когда на него ополчился весь Хогвартс. И когда умер Сириус… Но сейчас хотелось разрыдаться, потому что в груди стало так тяжело, так больно, так отчаянно–страшно. Норт вздрогнул и развернулся к нему, впиваясь в губы.

Гарри цеплялся за него, лихорадочно отвечая на поцелуй.

— Хочу тебя! — прошептал Норт, и у него по спине пробежали сладкие мурашки. Гарри срывал с себя одежду и помогал разоблачаться своему любимому, который пусть и не ответил ничего, но не оттолкнул его с его «проблемными чувствами». В спальню они попали уже обнажёнными, и он привычно раздвинул ноги, когда в руке Норта оказалась капсула знакомого «очистителя».

— Нет, сегодня это — для меня, — усмехнулся Норт, прожигая его чёрными глазами. И, склонившись, игриво прошептал, покусывая мочку его уха: — Ты же покажешь мне всю глубину и величину своих чувств, Гарри?

Он на миг застыл, немного ошарашенный сменой ролей, но затем, зарычав, притянул Норта к себе. Целуя, обнимая, поглаживая. Он докажет. Он сделает всё для человека, которого любит.

Гарри сполз пониже, целуя его живот. Уткнулся в курчавые волоски, втягивая мускусный запах и потираясь щекой о твердеющее достоинство своего парня. Норт тихо шикнул, прошептав что–то непонятное, но явно одобрительное, когда он, секунду поколебавшись, взял в рот крепкий налитой орган.