Мужчина, стоявший у стойки, тотчас же отвел глаза. На нем был черный плащ, серые брюки и поношенные коричневые башмаки. Он поднял руку и заложил за уши пряди прямых, сальных волос.
Движение было мгновенным, но Мила заметила над гладким воротником рубашки темное пятно.
Она вздрогнула, у нее перехватило дыхание. Это родинка или татуировка на шее? Похоже на число или ей показалось?
Мила держала незнакомца в поле зрения, ожидая, что он снова обернется и посмотрит на нее. Этого не случилось, но мужчина не уходил. Тогда она встала сама, решив пройти на перрон.
В ларьках и магазинчиках были опущены шторы, нигде ни души. Мила шла не оборачиваясь, но прислушивалась к малейшему шороху за своей спиной. Но лишь отголоски ее собственных шагов раздавались под высоким пролетом восточного крыла вокзала, да жужжала подметальная машина, чистящая мостовую невесть где.
Состав уже подали, и Мила вошла в последний вагон. Постояла у автоматических дверей, проверяя, не идет ли следом человек из бара. Такое было возможно, ведь этот поезд – один из последних.
Но незнакомец в плаще не пришел.
Двери закрылись, и Мила неожиданно почувствовала облегчение. Теперь можно выбрать место. Нелегкая задача: ведь вагон совершенно пустой.
Еще полчаса, и я почти дома, сказала она себе. Как же хотелось ей снять мокрые одежки, но еще больше – сунуть их в картонную коробку и спрятать в стенном шкафу.
Я больше ни за кем не охочусь. Я – мать.
Хотя она уже год не работала, у нее была отложена приличная сумма, позволявшая открыть небольшой киоск у озера, рядом с магазинчиком, где продавали блесны и прочие принадлежности для рыбалки. Если дела пойдут хорошо, она сможет даже завести лодку и возить туристов по местам, где водится чудесная радужная форель, радость для рыбаков, которые потом делают из рыбы чучело и выставляют на каминную полку.
Да, ей вполне подойдет такая роль.
На минуту вспомнила, как совсем недавно испугалась незнакомца в плаще, и устыдилась. Раньше с ней не случилось бы ничего подобного. Но может быть, это добрый знак: похоже, она почти избавилась от прежнего инстинкта, призывавшего гоняться за тенями. Может быть, только любопытство заставило ее принять приглашение Шаттон, но это в какой-то мере явилось благом: Мила получила подтверждение тому, что она становится «человечной».
Раздумывая обо всем этом, она чувствовала, как плечи и шея расслабляются после долгих часов напряжения. Мерный ход поезда убаюкивал, перестук колес оказывал чуть ли не гипнотическое воздействие. Она сама не заметила, как закрыла глаза.
Веки мгновенно поднялись при неожиданном звуке. В туалете, в конце вагона, кто-то спустил воду.
С этой водой утекли и киоск на озере, и лодка, и все приятные мысли. Мила с дрожью ожидала момента, когда откроется дверь, но человек в туалете не спешил.
Мила мысленно начала отсчет секунд. Она знала, что в моменты напряжения время норовит остановиться. Но, насчитав добрых четыре минуты, поняла: что-то не так.
Вот щелкнул замок. В тот же миг дверь туалета распахнулась, и Миле почудилось на какой-то момент, что оттуда выходит человек в черном плаще. Но на самом деле то был парень с белым-белым лицом и волосами.
Альбинос был одет в ветровку, сумка перекинута через плечо: похож на студента. Поймав на миг взгляд Милы, он уселся за десяток сидений от нее, спиной к движению, то есть прямо напротив.
Поезд мчался в ночи, время от времени подпрыгивая и грохоча на стыках. Мила не сводила глаз с попутчика, боясь подметить нечто такое, отчего снова нахлынет ужас.
Перестук колес, прежде расслабляющий, теперь делал молчание невыносимым.
Парень открыл сумку, стал рыться в ней. В этот миг Миле очень захотелось иметь при себе пистолет. Безумная мысль, ведь ее все равно не пропустили бы с оружием в Управление.
Наконец альбинос вытащил записную книжку, поднес ее к лицу и начал что-то записывать шариковой ручкой. Он полностью погрузился в письмо. Или попросту был близоруким.
Через пару минут поезд замедлил ход. Парень оторвал взгляд от листка и выглянул в окошко. По громкой связи объявили промежуточную остановку.
Бывшая сотрудница Лимба следила за каждым движением парня, надеясь, что он выйдет здесь. Увидела, как он встал, застегнул ветровку, повесил сумку на плечо. Направился к двери, расположенной за спиной у Милы, то есть двинулся прямо к ней.
Пока он проходил мимо, бывший агент полиции уловила, что от его одежды исходит запах знакомых духов. Ландыш и жасмин – тот же, что и в машине Бериша.
Как такое возможно, переполошилась она.
Состав тронулся почти сразу.
Мила разволновалась всерьез. Были ли эти духи плодом ее фантазии, причудливым совпадением, или же кто-то весьма утонченным способом посылал ей предупреждение?
Идиотка, выругала она себя. Что со мной творится? Откуда эта паранойя? Она осознавала всю абсурдность своего поведения, но не могла справиться с тревогой.