Игра Подсказчика

Она протянула руку к пледу, замещавшему собой дверь, взялась за край, ощущая под пальцами мягкую ткань. Сдвинула его рывком, одновременно целясь из пистолета.

Внутри – кромешная тьма, призраки, детские страхи. Черт бы побрал Алису, она получит свое! Мила уже готова была отойти, но вдруг замерла.

Чьи-то глаза смотрели из темноты.

Паскаль

11

Холод раннего утра привел ее в чувство.

Открыв глаза, Мила увидела над собой потолок гостиной. Она лежала на дубовом паркете, раскинув руки и ноги. Что я здесь делаю? – сразу возник вопрос: так при пробуждении сразу пытаешься припомнить ночные сны.

Она ничего не помнила. Но до сих пор сжимала в руке пистолет.

Попыталась подняться: голова кружилась, все тело ломило. За окнами занималась заря, заливая комнату розовым светом, а над озером стелился легкий туман.

Из кухни доносился грохот и звон. Кастрюли, тарелки и бокалы. Алиса, наверное, уже встала. Опять я не приготовила ей завтрак. И Финци, должно быть, вернулась оголодавшая.

Она поднялась и направилась к двери. Чем ближе она подходила к источнику звуков, тем больше крепло в ней убеждение, что там – девочка с кошкой. Но, переступив порог, не поверила собственным глазам.

Перед ней стоял могучий лесной олень, самец.

Лоснящаяся шерсть, царственная осанка. Мила поняла, почему проснулась от холода: олень, возможно в поисках еды, вошел в дом через распахнутую настежь заднюю дверь. Он поднял голову, и внушительные рога уткнулись в люстру, та покачнулась. Потом олень уставился на Милу.

Глядя зверю в глаза, околдованная абсурдностью сцены, она все твердила и твердила себе: «У меня на кухне – лесной олень». Сон это или какой-то знак?

Тогда вернулись воспоминания. «Меня накачали наркотиком», – сказала она себе. Но олень – не галлюцинация, так же, как глаза в Алисиной берлоге из одеял.

Мила бросилась к лестнице с пистолетом в руке. Резкое движение спугнуло зверя, он заметался в поисках выхода, Мила слышала, как скользили по полу его копыта, но ее волновало совсем другое.

Несмотря на головокружение, она побежала вверх по ступенькам, держась за перила, чтобы не упасть. Добравшись до верхнего этажа, устремилась в спальню Алисы. Молясь лишь об одном, распахнула дверь.

Но кровать была пуста и нетронута.

Кошмар обступал, обретал форму. Но Мила не сдавалась.

– Алиса! – закричала она. – Алиса, отзовись!

Направилась к берлоге из одеял. Ведь часто бывало так, что дочка там засыпала.

На верхней площадке перед ней предстала та же картина, что и накануне вечером. Шалашик был на месте, вход занавешен. Под сурдинку звучала песня: голос Элвиса, который не спутаешь ни с каким другим. Опять она заснула с айподом, поэтому и не слышит, как я ее зову.

На этот раз Мила не раздумывая отдернула плед. Но Алисы не было в шалаше.

Мила огляделась, пытаясь понять. Ею овладевало отчаяние. Почему я ничего не помню о вчерашнем вечере?

Она спустилась вниз, осмотрела дом, пытаясь найти следы, которые помогли бы восстановить произошедшее. Когда они приехали, двери и окна были заперты, тут не возникает никаких сомнений. Но вот чердак она не проверила. Тот человек вошел оттуда?

Мила уже сомневалась, в самом ли деле кто-то проник в дом. Тот взгляд из темноты – игра воображения?

Она уже ни в чем не была уверена, даже в себе самой.

Вышла из задней двери, побежала к мосткам. Сколько раз она говорила Алисе не подходить слишком близко к озеру? Мила даже не знала, что хуже: девочку похитили или она утонула. Но в прозрачной воде не было видно никакого тела. Мила приняла это к сведению, но тревога нарастала.

Нужно успокоиться, сказала она себе. Успокоиться и подумать. Ведь я знаю, что делать в таких случаях. Я искала пропавших без вести. Мне доступен скрытый язык вещей, я чую зло, в них таящееся, вижу тени, незримые для всех, следую за ними в темный мир.

Из тьмы я пришла…

Она вернулась в дом: нужно все внимательно осмотреть, поискать аномалии, следы борьбы, пятна крови, оставленные Алисой или возможным похитителем. Улики исчезают, напомнила себе Мила. Окружающая среда впитывает их, и они пропадают навсегда. Поэтому первичный осмотр места происшествия всегда самый важный. А олень уже потоптался на кухне.

Бродя по комнатам, Мила услышала звонок: где-то в доме надрывался сотовый, призывая ее.

Кто это мог быть?

Она тут же все бросила и пошла искать телефон. Нашла там же, где оставила накануне вечером, когда Алиса помешала ей позвонить в полицию.

Ты не поверишь: папа приехал забрать меня.

Мила ответила, во власти самых тяжелых предчувствий:

– Алло…

– Доброе утро, госпожа Васкес, это из местной полиции, – заговорил мужской голос. – Ночью вы оставили на автоответчике сообщение о том, что ваша дочь пропала, все верно?

Мила опешила: она помнила, что звонила и что голос в записи просил подождать, но вовсе не была уверена, что оставляла сообщение.

– Возможно, да. – Она явно сомневалась.