Игра престолов. Часть II

Арья опасливо огляделась. Двое из городской стражи стояли в переулке. Плащи их свисали почти до земли; тяжелая шерсть, выкрашенная в ярко-золотой цвет, черные сапоги, кольчуга и перчатки. У одного на поясе был длинный меч, у другого железная дубинка. Бросив последний тоскующий взгляд на пироги, Арья отступила от тележки и заторопилась дальше. Золотые плащи не обратили на нее никакого внимания, но от одного их вида у нее свело желудок. Арья держалась от замка настолько далеко, насколько это было возможно. Но даже издали она видела головы, разлагавшиеся над высокими красными стенами. Над ними реяла мушиным облаком стая ворон, перебранивавшихся из-за добычи. В Блошином конце поговаривали, что золотые плащи приняли сторону Ланнистеров, их начальника произвели в лорды, ему пожаловали поместье у Трезубца и место в королевском совете.

Слыхала она и другие вещи – ужасные – и не могла их понять. Одни говорили, что ее отец убил короля Роберта и, в свой черед, принял смерть от руки лорда Ренли. Другие настаивали на том, что Ренли убил короля, спьяну поссорившись с братом. По какой еще причине он мог бежать, будто обычный вор? Поговаривали также, что короля убил кабан на охоте; другая версия утверждала, что он умер, переев свинины, причем настолько, что лопнул прямо за столом. Да, король умер за столом, уверяли другие, но только потому, что Варис-паук отравил его. Нет, его отравила королева. Нет, он умер от оспы. Нет, он подавился рыбной костью.

Однако все истории сходились в одном: король Роберт умер. Колокола семи башен Великой септы Бэйлора звонили целый день и ночь. Громовое их горе бронзовым прибоем прокатывалось над городом.

– Так звонят лишь по королю, – объяснил Арье подмастерье кожевника.

Она хотела только отправиться домой, но выбраться из Королевской Гавани было не так легко, как она надеялась. Все говорили о войне, и золотых плащей на стенах города было как блох на… как на ней самой. Арья ночевала в Блошином конце, на крышах, в стойлах – там, где можно лечь, – и быстро поняла, что имя свое этот квартал заслужил не случайно.

Каждый день после своего бегства Арья по очереди обходила семь городских ворот. Драконьи, Львиные и Старые были закрыты и заложены. Грязные и Божьи оставались открытыми, но лишь для тех, кто ехал в город; за стены стража никого не выпускала. Получившие разрешение уезжали через Королевские или Железные, которые охраняли латники Ланнистеров в малиновых плащах и львиных шлемах. С крыши постоялого двора возле Королевских ворот Арья видела, как они обыскивают фургоны и повозки, заставляют всадников открывать седельные сумы, допрашивают всех уходящих пешком…

Иногда она подумывала, не уплыть ли ей по реке, но Черноводная глубока и широка, и ее течение всеми считалось предательским и коварным. Ей было нечем заплатить перевозчику или за плавание на корабле.

Лорд-отец учил ее никогда не красть, но становилось все труднее вспоминать почему. Если в ближайшее время она не выберется из города, ей придется испытать судьбу с золотыми плащами. Арья не испытывала сильного голода с тех пор, как научилась сбивать птиц деревянным мечом, но опасалась, что от такого количества голубятины ей станет плохо. Парочку птиц она съела сырыми, ну а потом обнаружила Блошиный конец.

Здесь в переулках находились харчевни, в которых годами кипели огромные котлы похлебки. За половину птицы можно было получить горбушку вчерашнего хлеба и «мису хлебова», они даже поджаривали для вас другую половинку голубя на огне, если сам ее ощиплешь. Арья отдала бы все что угодно за чашку молока с лимонным пирожным, но и хлебово было не столь уж дурно. В похлебке обычно обнаруживался ячмень, кусочки морковки, лука и репки, иногда даже яблоко, а сверху плавала пленочка жира. В основном она старалась не думать о мясе. Однажды ей достался кусочек рыбы.

Единственной проблемой было то, что харчевни никогда не пустовали, и, даже с жадностью проглатывая свою еду, Арья чувствовала на себе взгляды. Кое-кто поглядывал на ее сапоги и плащ; она знала, о чем они думают. Она почти ощущала, как другие раздевают ее глазами, и не знала, о чем они думают, что пугало ее еще больше. Пару раз за ней увязывались по переулку и пытались поймать, но этого еще никому не удавалось сделать.

Серебряный браслет, который Арья собиралась продать, украли в первую же проведенную ею в городе ночь – вместе со свертком одежды, – пока она спала в сгоревшем доме возле Свиного переулка. Ей оставили только плащ, в который она была завернута, кожаную куртку, деревянный учебный меч… и Иглу. Арья положила клинок под себя, иначе стащили бы и его. Он стоил больше, чем все остальное вместе взятое.