Игра престолов. Часть II

Она ела, кхал Дрого возвышался над ней с лицом твердым, словно бронзовый щит. Длинная черная коса кхала блестела, умащенная маслом. На его усах были надеты золотые кольца, золотые колокольчики вплетены в косу, тяжелый пояс из золотых медальонов перехватывал талию, но грудь оставалась нагой. Когда силы оставляли ее, Дэни глядела на Дрого, просто глядела и снова жевала и глотала, жевала и глотала, жевала и глотала. Под конец Дэни показалось, что она заметила свирепую гордость в его темных миндалевидных глазах, но уверенной она быть не могла: лицо кхала нечасто выдавало его мысли.

Наконец все было закончено. Ее щеки и пальцы были липкими от крови, когда она заставила себя проглотить последний кусок. И только тогда Дэни обернулась к старухам, каргам дош кхалина.

– Кхалакка дотраэ мранха! – провозгласила она, стараясь точно произносить дотракийские слова. «Принц скачет во мне!»

Она много дней училась произносить эту фразу со своей служанкой Чхики.

Самая древняя из старух, согбенная и иссохшая, словно палка, с одним черным глазом, воздела руки к небу.

– Кхалакка дотраэ! – вскричала она. «Принц скачет!»

– Он скачет! – вступили другие женщины. – Ракх! Ракх! Ракх хадж! – возвещали они. «Мальчик, мальчик, сильный мальчик».

Бронзовыми птицами запели колокола. Хрипло прозвучал долгий низкий зов боевого рога. Женщины запели. Под раскрашенными кожаными жилетами тряслись иссохшие мешки, поблескивавшие от масла и пота. Евнухи, прислуживавшие старухам, бросали пучки сушеных трав на огромную бронзовую жаровню, и облака благоуханного дыма поднимались к луне и звездам. Дотракийцы видели в звездах коней, сотворенных из огня, великий табун, скачущий по ночному небу.

Дым поднимался, песнь умолкла, и древняя старуха закрыла единственный глаз, чтобы лучше разглядеть будущее. Вокруг воцарилось полнейшее молчание. Дэни слышала только далекий зов ночных птиц, шипение и треск факелов, мягкий плеск воды в озере. Дотракийцы не отрываясь смотрели на нее черными, как ночь, глазами и ждали.

Кхал Дрого положил ладонь на руку Дэни. Она почувствовала напряженность в его пальцах. Даже такой могущественный кхал, как Дрого, испытывал страх, пока дош кхалин искал в дыму черты грядущего. За спиной Дэни трепетали ее служанки.

Наконец старуха открыла глаз и подняла руки.

– Я видела его лицо и слышала грохот его копыт, – провозгласила она тонким дрожащим голосом.

– Грохот его копыт! – хором подтвердили остальные.

– Скачет он, быстрый как ветер, а за конем его кхаласар покрывает землю; мужам сим нет числа, и аракхи блестят в их ладонях, подобно лезвиям меч-травы. Свирепый как буря будет этот принц. Враги его будут трепетать перед ним, и жены их возрыдают кровавыми слезами и в скорби раздерут свою плоть. Колокольчики в его волосах будут петь о его приближении, и молочные люди в своих каменных шатрах будут страшиться одного только его имени. – Старуха затрепетала и поглядела на Дэни словно бы в испуге. – Принц едет, и он будет тем жеребцом, который покроет весь мир.

– Жеребцом, который покроет весь мир! – эхом повторяли присутствующие, и ночь наполнилась звоном их голосов.

Одноглазая старуха поглядела на Дэни.

– А как же будет он зваться, жеребец, который покроет весь мир?

Дэни встала, чтобы ответить.

– Его будут звать Рэйго, – проговорила она слова, которым научила ее Чхики. Ее руки легли на живот, защищая ребенка, когда среди дотракийцев поднялся рев:

– Рэйго, – кричали они – Рэйго, Рэйго, Рэйго!

Имя сына еще звенело в ушах Дэни, когда кхал Дрого повел ее прочь из ямы. Кровные всадники следовали за ними. Шествие потянулось следом по божьему пути – широкой, заросшей травой дороге, что бежала через самое сердце Ваэс Дотрак, от конных ворот к Матери Гор. Первыми шли старухи дош кхалина со своими евнухами и рабами, некоторые опирались на высокие резные посохи, с трудом передвигая древние трясущиеся ноги по дороге, другие же шествовали горделиво, как любой из владык табунщиков. Некогда каждая из старух была кхалиси. Жену присылали сюда править великим дотракийским народом после смерти благородного мужа, когда новый кхал со своей кхалиси занимал его место перед всадниками. Даже могущественнейшие из кхалов преклонялись перед мудростью и властью дош кхалина. И все же Дэни содрогалась от мысли, что однажды и ее могут отправить к ним, захочет она того или нет.

Позади мудрых старух шли остальные: кхал Ого и его сын, кхалакка Фого, кхал Джоммо и его жены, главные из приближенных Дрого, служанки Дэни, слуги и рабы кхала и так далее. Колокола и барабаны задавали величественный ритм движению процессии, торжественно шествовавшей по божьему пути. Украденные герои и боги мертвых народов проступали во тьме за дорогой. Вдоль шествия проворно бежали по траве рабы с факелами в руках, и из-за мерцания огней огромные монументы казались почти живыми.