Читаем Игра престолов (Game of Thrones). Жгут! полностью

— Ваши стремления вдохновляют. Но как все выскочки, вы себя переоцениваете. Три дракона размером с кошку и союз с шарлатаном не сделают вас королем.

— Выскочка и шарлатан? Империя создавалась и меньшими силами.

* * *

Трудно надеть поводок на пса, у которого на голове корона.

* * *

— Мы с ребятами отловили всех известных воров.

— Чтобы допросить?

— Нет. Остались только неизвестные воры.

* * *

— Если Станис атакует Грязные Ворота, каков будет наш план?

— Мы можем закидать их книгами.

— У нас нет столько книг.

* * *

Лучшие не доживают до старости. Худшие тоже. Лучше тем, кто посередине.

* * *

— Знаешь, почему Варес так опасен?

— Потому что у него тысячи шпионов повсюду, потому что заранее знает, что мы хотим сделать.

— Потому что у него нет члена.

— У тебя тоже.

* * *

— Когда-нибудь, в минуты покоя и счастья ты вдруг почувствуешь вкус пепла во рту и поймешь, что долг уплачен.

— Пошел вон.

* * *

— Мой брат был самым молодым королевским гвардейцем в истории. Моя сестра стала королевой в девятнадцать. Когда я повзрослел, мой отец назначил меня руководить стоками и водоемами утеса Кастерли.

— Лорд отхожих мест?

* * *

— Владыка Света хочет, чтобы их врагов жгли. Утонувший бог, чтобы их топили. Почему все боги такие злобные твари? Где же бог титек и вина?

— На Летних островах поклоняются богине плодородия с шестнадцатью сосками.

— Немедленно плывем туда.

* * *

— Кто тебя научил песни Ланнистеров?

— Пьяные Ланнистеры!

* * *

— Бедный носик!

— Не стоит ему сочувствовать, твоей попке сегодня достанется в два раза больше!

* * *

— Я не рассказывал вам, как меня кастрировали?

— Насколько я помню, нет.

— Как-нибудь расскажу.

* * *

— О, так мы теперь друзья?

— Конечно друзья. То, что я тебе плачу за службу не умоляет нашей дружбы.

— Даже преумножает ее.

— Преумножает? Редкое слово для наемника.

— Я много общался с интересными людьми.

* * *

— Многие из этих мальчишек не вернутся назад.

— Джофри вернется. Худшие всегда выживают.

* * *

Твой народ будет оставаться верным, лишь если он будет бояться тебя больше чем врагов.

* * *

— Ваш отец не верит в богов?

— Верит, просто недолюбливает их.

* * *

Если мой калека-братец умудрится победить, эти курицы вернуться к своим петухам и станут кудахтать, как моя отвага вдохновила их и подняла их дух.

* * *

Я солгала тебе про сира Ирвина. Хочешь знать правду? Он здесь для нас. Станис может взять город, может захватить трон, но нас живыми он не получит.

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии Жгут!

Рим (Rome). Жгут!
Рим (Rome). Жгут!

Это красивый фильм о тайнах власти, а также о роли женщин в становлении Римской империи. Атия, Сервилья, Клеопатра. Мир запомнил эти имена.Это фильм об удаче, которая настигает тех, кто в нее верит. Тит Пуллон, ветеран Тринадцатого легиона, выходит из любой передряги – сытым, напоенным и оттраханным. Настоящий мужик!Это фильм о стойкости. Луций Ворен – соратник Тита Пуллона, центурион того же символически 13-го легиона. Человек принципиальной морали – порой жестокой и смертельной – как для подчиненных, для своей семьи.Всем поклонникам силового киношного реализма режиссер Тим Ван Паттен завернул еще одну хорошую конфетку.Властные цитаты, мудрые мысли, повелительные диалоги, афоризмы работы и быта во власти Древнего Рима, мощные максимы жизни и остроты героев фильма «Рим».Идея проекта: Роман Масленников.Авторский коллектив: Роман Масленников и Эдуард Мхом.

Роман Масленников , Роман Михайлович Масленников , Эдуард Мхом

Публицистика / Кино / Проза / Прочее / Афоризмы

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Публичное одиночество
Публичное одиночество

Что думает о любви и жизни главный режиссер страны? Как относится мэтр кинематографа к власти и демократии? Обижается ли, когда его называют барином? И почему всемирная слава всегда приводит к глобальному одиночеству?..Все, что делает Никита Михалков, вызывает самый пристальный интерес публики. О его творчестве спорят, им восхищаются, ему подражают… Однако, как почти каждого большого художника, его не всегда понимают и принимают современники.Не случайно свою книгу Никита Сергеевич назвал «Публичное одиночество» и поделился в ней своими размышлениями о самых разных творческих, культурных и жизненных вопросах: о вере, власти, женщинах, ксенофобии, монархии, великих актерах и многом-многом другом…«Это не воспоминания, написанные годы спустя, которых так много сегодня и в которых любые прошлые события и лица могут быть освещены и представлены в «нужном свете». Это документированная хроника того, что было мною сказано ранее, и того, что я говорю сейчас.Это жестокий эксперимент, но я иду на него сознательно. Что сказано – сказано, что сделано – сделано».По «гамбургскому счету» подошел к своей книге автор. Ну а что из этого получилось – судить вам, дорогие читатели!

Никита Сергеевич Михалков

Кино