Читаем Игра престолов (Game of Thrones). Жгут! полностью

— Тысячи и тысячи лет назад здесь стояли первые люди. На этом месте! Всю долгую ночь напролет! Интересно, какими они были?

— Глупыми. Умные в таком месте ни за что не окажутся.

* * *

Я вдоволь повидал свихнувшихся стариков, таскающих тележки по лагерю и расхваливающих свои горшки со свиным дерьмом.

* * *

— Сир Родерик, мне жаль, что мы встретились врагами.

— А мне жаль, что чести у тебя меньше, чем у подзаборной шлюхи.

* * *

Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч! Трус!

* * *

Твоя смерть будет даром, живущим по ту сторону стены. Они никогда не узнают, что ты сделал, как ты погиб и даже как тебя звали, Но они будут жить, потому что какой-то безымянный бастард к северу от стены отдал за них жизнь.

* * *

Люди любят винить демонов, когда их планы рушатся.

* * *

— В тебя бросили коровьей лепешкой, и ты решил убить их всех?! Они голодают, глупец! Из-за войны, которую ты начал!

— Ты говоришь с королем!

* * *

— А теперь я ударил короля. Разве моя рука отсохла?

— Где твой отец? Он жив? Кем он был?

— Каменщиком.

— Каменщиком, умевшим читать?

— Он сам выучился.

— Достойный человек. Что его погубило?

— Верность.

* * *

Если я найду их быстро, то не причиню им вреда. Ну, причиню, конечно. Но не убью.

* * *

— Я свободная женщина!

— Ты свободная женщина?

— Может я и твоя пленница, но я свободная женщина!

— Если ты моя пленница, то ты не свободна, это и означает быть пленницей.

* * *

— Это моя последняя война. Все или ничего.

— Вы проиграли хоть одну?

— Разве я стоял бы здесь, если бы проиграл хоть раз?

* * *

— Начитанный был каменщик. Я еще не встречал каменщика, обученного грамоте.

— А вы много каменщиков встречали, милорд?

— Осторожнее, девочка. Ты мне нравишься, но следи за языком.

* * *

Лучше прослыть жестоким, чем слабым.

* * *

— И что они скажут про нас с тобой?

— Между нами ничего не было.

— «Я клянусь вам, главный лорд Ворона, сир, мы только прилегли, чтобы согреться, и тогда я почувствовала, как мне в зад упирается какая-то палка. Хотите, покажу вам синяк на копчике? И прежде чем я поняла в чем дело, его. его его штука уже торчала наружу! Такая здоровая, кстати. Я не должна была хотеть этого, но я захотела. Он раздвинул мне ноги, и обесчестил. Какой позор! Мне уже не стать женой надушенного лорда! И что теперь скажет мой папочка-дикарь?»

— Развернись.

— «И когда я уже решила что все, он сказал: “Развернись!”»

* * *

Когда мое время приближалось, мой венценосный супруг мчался в лес со своими егерями и гончими. А вернувшись, он дарил мне чью-нибудь шкуру или оленью голову, а я дарила ему ребенка.

* * *

Перейти на страницу:

Все книги серии Жгут!

Рим (Rome). Жгут!
Рим (Rome). Жгут!

Это красивый фильм о тайнах власти, а также о роли женщин в становлении Римской империи. Атия, Сервилья, Клеопатра. Мир запомнил эти имена.Это фильм об удаче, которая настигает тех, кто в нее верит. Тит Пуллон, ветеран Тринадцатого легиона, выходит из любой передряги – сытым, напоенным и оттраханным. Настоящий мужик!Это фильм о стойкости. Луций Ворен – соратник Тита Пуллона, центурион того же символически 13-го легиона. Человек принципиальной морали – порой жестокой и смертельной – как для подчиненных, для своей семьи.Всем поклонникам силового киношного реализма режиссер Тим Ван Паттен завернул еще одну хорошую конфетку.Властные цитаты, мудрые мысли, повелительные диалоги, афоризмы работы и быта во власти Древнего Рима, мощные максимы жизни и остроты героев фильма «Рим».Идея проекта: Роман Масленников.Авторский коллектив: Роман Масленников и Эдуард Мхом.

Роман Масленников , Роман Михайлович Масленников , Эдуард Мхом

Публицистика / Кино / Проза / Прочее / Афоризмы

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Публичное одиночество
Публичное одиночество

Что думает о любви и жизни главный режиссер страны? Как относится мэтр кинематографа к власти и демократии? Обижается ли, когда его называют барином? И почему всемирная слава всегда приводит к глобальному одиночеству?..Все, что делает Никита Михалков, вызывает самый пристальный интерес публики. О его творчестве спорят, им восхищаются, ему подражают… Однако, как почти каждого большого художника, его не всегда понимают и принимают современники.Не случайно свою книгу Никита Сергеевич назвал «Публичное одиночество» и поделился в ней своими размышлениями о самых разных творческих, культурных и жизненных вопросах: о вере, власти, женщинах, ксенофобии, монархии, великих актерах и многом-многом другом…«Это не воспоминания, написанные годы спустя, которых так много сегодня и в которых любые прошлые события и лица могут быть освещены и представлены в «нужном свете». Это документированная хроника того, что было мною сказано ранее, и того, что я говорю сейчас.Это жестокий эксперимент, но я иду на него сознательно. Что сказано – сказано, что сделано – сделано».По «гамбургскому счету» подошел к своей книге автор. Ну а что из этого получилось – судить вам, дорогие читатели!

Никита Сергеевич Михалков

Кино