Читаем «Игра престолов» и психология: Душа темна и полна ужасов полностью

Некоторые положительные эффекты, обнаруженные людьми, пережившими травму, стали для них катализатором перемен[419]. Когда человек понимает, что может взять на себя ответственность за собственную жизнь и управлять ее течением, это открывает ему новые горизонты. Бóльшую часть своей жизни Дени, Бриенна и Арья вынуждены следовать правилам мужчин (отца, брата, мужа), и их ценность определяется исключительно тем, что скажут мужчины. После смерти Дрого, Ренли и Неда каждая из них на свой лад становится хозяйкой собственной жизни, каждая готова жить дальше так, как считает нужным сама – не по воле мужчины. Кроме того, для тех, кто привык чувствовать себя безгласным и незаметным, быть услышанным и увиденным другим человеком – мощное подтверждение собственной значимости. Дейнерис окружена любовью, ее почитают, к тому же у нее есть близкие друзья, способные ее выслушать. Бриенна в своем путешествии вступает во взаимоотношения со многими людьми, включая Кейтилин и Джейме. Это дает героиням как ощущение собственной значимости, так и чувство сопричастности и цели – очередной поворотный пункт, ведущий к изменениям.

Еще одним катализатором перемен служит чувство освобож­дения, ощущение наступившей свободы. Толчком к его переживанию могут оказаться самые разные вещи: осознание контроля над ситуацией, разделенная тайна, решение простить кого-либо. Травматический опыт часто связан с потерей контроля, а потому, поняв, что его жизнь снова в его руках, человек открывает внутренний ресурс для роста[420]. Подобным образом способность управлять своими страстями и порывами, чувство выполненного долга и достигнутой цели также повышают самооценку, самоуважение и расширяют возможности. Дени считает делом жизни освободить рабов и противостоять угнетателям слабых, а Бриенна клянется найти Арью и Сансу; это дает обеим то, ради чего стоит жить.

Чтобы осуществился посттравматический рост, человек должен действовать, а не просто размышлять о значении и возможных положительных эффектах произошедшего[421]. Однако рост обеспечивают не любые, а лишь правильные действия[422]. Если перефразировать высказывание Виктора Франкла, вынесенное в начало главы, суть жизни в том, чтобы человек принял то, что у него есть, и постарался поступить с этим правильным образом. Дейнерис трансформирует свою травму в стимул к борьбе за угнетенных, отстаивает то, во что верит, и не отступает. Люди Дейнерис видят, как последовательна она на избранном пути, и ценят ее за это. Ее поступки дают им надежду и поднимают в собственных глазах. Она не только освобождает рабов, она искренне любит их и делает все возможное, чтобы обеспечить им пищу и безопасность. Дейнерис настолько заботится о них, что они называют ее матерью и вдохновляются идти вперед и творить добро, чтобы она могла ими гордиться (см. врезку).

Разрушение оков

Дейнерис проходит путь от девочки-невесты до королевы и предводительницы народов, Джон – от положения бастарда до лорда-командующего, а Бриенна – от неудачницы до заступницы беззащитных. Трансформации происходят с этими персонажами, поскольку каждый из них нашел в себе силы, открыл новые возможности, завязал близкие отношения с людьми, стал выше ценить жизнь и сформировал новое мировосприятие. Эти качества помогают человеку осмыслить травматические события, помогают выжить и найти свое место в мире. Также они позволяют извлечь пользу из пережитого, например развить в себе сострадание. Все вместе складывается в картину посттравматического роста, который способствует пре­успеванию личности.

Не каждый, кто пережил травматическое событие, испытает личностный рост и преуспевание, подобно Дени, Бриенне и Джону. Некоторые восстановятся до прежнего уровня функционирования. Другие найдут силы продолжать существование, но будут страдать от негативных последствий травмы – болезненных воспоминаний, эмоциональной закрытости или гиперчувствительности. Кто-то может даже отказаться от жизни, попытаться причинить себе вред или навлечь на себя опасность. Саму по себе травму нельзя назвать положительным явлением или тем, к чему стоит стремиться. Однако, глядя на этих героев, можно увидеть, как люди, пережившие нечто ужасное, могут расти, развиваться и становиться лучше.

Почему нам нравятся уцелевшие?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера
Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«Кристофер Нолан: фильмы, загадки и чудеса культового режиссера» – это исследование феномена Кристофера Нолана, самого загадочного и коммерчески успешного режиссера современности, созданное при его участии. Опираясь на интервью, взятые за три года бесед, Том Шон, известный американский кинокритик и профессор Нью-Йоркского университета, приоткрывает завесу тайны, окутавшей жизнь и творчество Нолана, который «долгое время совершенствовал искусство говорить о своих фильмах, при этом ничего не рассказывая о себе».В разговоре с Шоном, режиссер размышляет об эволюции своих кинокартин, а также говорит о музыке, архитектуре, художниках и писателях, повлиявших на его творческое видение и послужившими вдохновением для его работ. Откровения Нолана сопровождаются неизданными фотографиями, набросками сцен и раскадровками из личного архива режиссера. Том Шон органично вплетает диалог в повествование о днях, проведенных режиссером в школе-интернате в Англии, первых шагах в карьере и последовавшем за этим успехе. Эта книга – одновременно личный взгляд кинокритика на одного из самых известных творцов современного кинематографа и соавторское исследование творческого пути Кристофера Нолана.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Том Шон

Биографии и Мемуары / Кино / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины – персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России. Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы – три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в XX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960-х годов в Европе. Светлана Смагина – доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино