Читаем «Игра престолов» и психология: Душа темна и полна ужасов полностью

Близость в терминологии Стернберга относится к тому, насколько тесная связь существует между людьми и насколько они нравятся друг другу как личности. Тирион чувствует тесную связь со своим братом Джейме, затем – с мастером над шептунами Варисом. Он доверяет им больше, чем остальным, и они больше других ему по душе. Любовь необязательно должна быть романтической. Она может быть братской, материнской, существует много вариантов. Тирион также чувствует обязательство по отношению к брату. Помимо того, что Тирион верит Джейме и Варису, он скучает по ним, когда их нет рядом. В отношении Тириона к Шае доминирует страсть. Со временем, когда они вроде бы открываются друг другу, Тирион привязывается к Шае как к человеку и влюбляется в нее. Страсть дополняется близостью, превращая его чувство в романтическую любовь. Джейме чувствует страсть к Серсее и обязательство перед ней (роковая любовь), не особенно ценя ее как личность. Нед и Кейтилин Старк, которые ценят друг друга и чувствуют обязательство (дружеская любовь), не проявляют особой страсти. Вероятно, в длительных отношениях страсть ослабевает, стабилизируется близость и строятся обязательства, так что удовлетворение в меньшей степени зависит от пыла и в большей – от общения, разделяемых ценностей и совместного опыта. Дружеская любовь бывает прекрасной. В самых разных культурах она зарекомендовала себя в плане удовлетворенности человека жизнью лучше, чем чистая страсть[398].

На всем протяжении «Игры престолов» в отношениях многих персонажей мы наблюдаем неполные треугольники любви – отсутствует один или несколько компонентов. Быть может, совершенная любовь, объединяющая все три компонента, еще менее достижима в столь суровом мире, где человек борется за выживание, а предательство подстерегает на каждом шагу.

<p>Часть четвертая</p><p>Пламя</p>

Огонь спасает от холода. Он же приносит смерть тем, кто был застигнут пожаром. Огонь, горящий в людях, их эмоции и стремления – это и благо, и боль. Лето и зима, жар и холод – крайности требуют баланса. Даже самые лучшие намерения и цели могут быть опасны, если их не контролировать, и они распространятся, как лесной пожар.

Огонь плавит металл и закаляет сталь. Различные процессы могут помочь жертвам насилия и травм проработать и пережить свой тяжелый опыт, а не оказаться побежденными им. Мы вновь обращаемся к теме посттравматического роста. Кто разобьет оковы и победит?

<p>Глава 12</p><p>Выносливость и выживание. Лидеры, выкованные в драконьем огне</p><p>Лара Тейлор Кестер</p>

Испуганное дитя, которому я дал приют в своем доме, умерло в Дотракийском море, возродившись в крови и огне. Драконья королева, носящая ныне ее имя, – истинная Таргариен.

Иллирио Мопатис[399]

…Построить свою жизнь разумно и осмысленно, принять на себя ответственность за реализацию смысла своей жизни и воплотить этот смысл в жизнь.

Психиатр Виктор Франкл[400]

Как Дейнерис стала, пожалуй, самой могущественной женщиной в мире? Почему она так отличается от других правителей Вестероса и земель по ту сторону Узкого моря? Почему столько мужчин и женщин встают под ее знамена? На многие из этих вопросов можно ответить с точки зрения психологических концепций устойчивости и посттравматического роста – процессов, которые способны защитить человека от травмы или предотвратить ее негативные последствия.

<p>Выжить в пламени. Устойчивость</p>

Устойчивость – одно из качеств, которые помогают людям справиться с негативным воздействием стрессов, которых в мире Вестероса хоть отбавляй. Это способность восстанавливаться после тяжелых переживаний[401]. Устойчивость часто обусловлена такими характеристиками личности, как оптимизм, надежда на лучшее, уверенность в себе и внутренний локус контроля[402]. Три основных вида устойчивости – выживание, восстановление и преуспевание[403].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера
Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«Кристофер Нолан: фильмы, загадки и чудеса культового режиссера» – это исследование феномена Кристофера Нолана, самого загадочного и коммерчески успешного режиссера современности, созданное при его участии. Опираясь на интервью, взятые за три года бесед, Том Шон, известный американский кинокритик и профессор Нью-Йоркского университета, приоткрывает завесу тайны, окутавшей жизнь и творчество Нолана, который «долгое время совершенствовал искусство говорить о своих фильмах, при этом ничего не рассказывая о себе».В разговоре с Шоном, режиссер размышляет об эволюции своих кинокартин, а также говорит о музыке, архитектуре, художниках и писателях, повлиявших на его творческое видение и послужившими вдохновением для его работ. Откровения Нолана сопровождаются неизданными фотографиями, набросками сцен и раскадровками из личного архива режиссера. Том Шон органично вплетает диалог в повествование о днях, проведенных режиссером в школе-интернате в Англии, первых шагах в карьере и последовавшем за этим успехе. Эта книга – одновременно личный взгляд кинокритика на одного из самых известных творцов современного кинематографа и соавторское исследование творческого пути Кристофера Нолана.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Том Шон

Биографии и Мемуары / Кино / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины – персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России. Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы – три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в XX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960-х годов в Европе. Светлана Смагина – доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино