Читаем «Игра престолов» и психология: Душа темна и полна ужасов полностью

Психиатр Джон Макдональд[465] полагал, что на предрасположенность к убийству указывает набор из трех поведенческих факторов: пиромания, энурез и жестокость к животным. Эти характеристики широко известны как триада социопата, триада убийцы или триада Макдональда. Хотя дальнейшие научные работы поставили триаду Макдональда под вопрос, особенно положение о том, что ночное недержание мочи является предиктором будущего убийцы[466], идея укоренилась в общественном сознании[467], и некоторые исследователи по-прежнему считают эти факторы важными. В случае Рамси мы не можем удостовериться в наличии всех трех компонентов триады, но знаем о поджогах, жестокости к животным, а также о ряде других асоциальных поступков.

Психологи стабильно отмечают, что семейные ценности, мораль и привычки передаются из поколения в поколение, и дети часто придерживаются убеждений, похожих на убеждения своих родителей. Это относится и к асоциальному поведению[468]. Рамси родился в семье, где жестокость, бесчеловечность, манипуляции и эксплуатация других людей считались не только приемлемыми, но и предпочтительными способами взаимодействия. Дом Болтонов известен обычаем сдирать с врагов кожу живьем. Подобный контекст не может не сыграть колоссальную роль в развитии личности.

<p>Личность убийцы</p>

Такие личностные черты, как нарциссизм (эготизм, претенциозность и гордость), макиавеллизм (социальная отчужденность, манипуляции и эксплуатация) и психопатия (импульсивность, асоциальное поведение и бессердечие), образуют совокупность признаков, называемую темной триадой[469]. Когда все три черты развиты у индивида в патологической степени, это обычно коррелирует с наиболее отвратительными поступками. Следователи ищут признаки этих качеств у серийных убийц. Это не означает, что все серийные убийцы одинаковы. Конечно, Джеффри Дамер и Тед Банди похожи тем, что оба убили множество людей, однако убийства Дамера отчасти были следствием его психических заболеваний[470], тогда как преступления Банди были обусловлены самой структурой личности – недопустимые поступки он считал допустимыми[471].

Нарциссизм

С логической точки зрения нетрудно увидеть, каким образом различные черты, составляющие темную триаду, формируют личность, способную на убийство. Нарциссические индивиды считают себя более ценными по сравнению с окружающими. Они верят, что наделены особыми качествами и способностями, до которых далеко обычным людям, и могут мнить себя избранными, которым предначертана высшая цель. Они склонны переоценивать себя и проявляют свои убеждения, подавляя и используя других людей. Они любят доказывать свое превосходство, но при этом не брезгуют жульничать[472]. Рамси, несомненно, считает себя умнее окружающих, что особенно заметно, когда он пытает Теона, играя с жертвой и дразня ее. Рамси очень не любит, когда ему напоминают, что он незаконно­рожденный, и не раз отвечал жестокостью, если об этом говорили в его присутствии[473].

Макиавеллизм

Макиавеллизм назван в честь Никколо Макиавелли, писателя, политика и философа эпохи Возрождения. Индивиды, которым присущ макиавеллизм, склонны манипулировать людьми в своих целях и пренебрегают вопросами морали, ставя собственные цели и мотивы выше интересов других. Они часто прибегают к обману и ради достижения своих целей не стесняются в выборе средств[474]. В поведении Рамси явно прослеживается макиавеллизм. В книжном цикле он в момент опасности обменивается одеждой со слугой, которого в результате и застрелили вместо Рамси. Притворившись слугой, чтобы избежать смерти, впоследствии он надевает ту же личину перед Теоном и манипулирует им в своих целях[475].

Взяв Теона в плен, Рамси позволяет ему бежать[476] (в сериале даже притворяется, что помогает ему[477]), только чтобы поймать его снова. Рамси играет с Теоном ради собственного удовольствия, жестоко и коварно, всякий раз заставляя пленника убедиться, что ему не вырваться из его рук.

Психопатия
Перейти на страницу:

Похожие книги

Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера
Кристофер Нолан. Фильмы, загадки и чудеса культового режиссера

«Кристофер Нолан: фильмы, загадки и чудеса культового режиссера» – это исследование феномена Кристофера Нолана, самого загадочного и коммерчески успешного режиссера современности, созданное при его участии. Опираясь на интервью, взятые за три года бесед, Том Шон, известный американский кинокритик и профессор Нью-Йоркского университета, приоткрывает завесу тайны, окутавшей жизнь и творчество Нолана, который «долгое время совершенствовал искусство говорить о своих фильмах, при этом ничего не рассказывая о себе».В разговоре с Шоном, режиссер размышляет об эволюции своих кинокартин, а также говорит о музыке, архитектуре, художниках и писателях, повлиявших на его творческое видение и послужившими вдохновением для его работ. Откровения Нолана сопровождаются неизданными фотографиями, набросками сцен и раскадровками из личного архива режиссера. Том Шон органично вплетает диалог в повествование о днях, проведенных режиссером в школе-интернате в Англии, первых шагах в карьере и последовавшем за этим успехе. Эта книга – одновременно личный взгляд кинокритика на одного из самых известных творцов современного кинематографа и соавторское исследование творческого пути Кристофера Нолана.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Том Шон

Биографии и Мемуары / Кино / Документальное
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов
Новая женщина в кинематографе переходных исторических периодов

Большие социальные преобразования XX века в России и Европе неизменно вели к пересмотру устоявшихся гендерных конвенций. Именно в эти периоды в культуре появлялись так называемые новые женщины – персонажи, в которых отражались ценности прогрессивной части общества и надежды на еще большую женскую эмансипацию. Светлана Смагина в своей книге выдвигает концепцию, что общественные изменения репрезентируются в кино именно через таких персонажей, и подробно анализирует образы новых женщин в национальном кинематографе скандинавских стран, Германии, Франции и России. Автор демонстрирует, как со временем героини, ранее не вписывавшиеся в патриархальную систему координат и занимавшие маргинальное место в обществе, становятся рупорами революционных идей и новых феминистских ценностей. В центре внимания исследовательницы – три исторических периода, принципиально изменивших развитие не только России в XX веке, но и западных стран: начавшиеся в 1917 году революционные преобразования (включая своего рода подготовительный дореволюционный период), изменение общественной формации после 1991 года в России, а также период молодежных волнений 1960-х годов в Европе. Светлана Смагина – доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник Аналитического отдела Научно-исследовательского центра кинообразования и экранных искусств ВГИК.

Светлана Александровна Смагина

Кино