Игра престолов по-английски. Эпоха Елизаветы I

– Я всего лишь предостерег вас от ада супружества, но мог ли я возвести хулу на женщин! – возразил сэр Френсис, подав знак слуге, чтобы тот еще раз наполнил его стакан. – Я люблю их всех и всяких – блондинок и брюнеток, шатенок и рыжих; высоких и миниатюрных, пышных и худых; умненьких и глупеньких, говорливых и молчаливых! Мне приятно с ними общаться, мне легко с женщинами; я люблю их непринужденную болтовню, и дружеские откровения, и легкий флирт, и нежные признания, и бурные порывы страсти. А милые очертания их очаровательных лиц, а пленительные изгибы женского тела! Как красиво женское тело; оно божественно, в нем воплотилось совершенство!.. Любите женщин, молодой человек, любите их, – и жизнь ваша будет яркой и полной!..

Самое же главное, берегите себя, цените себя, старайтесь не огорчать себя ничем, докажите, что Господь не зря извлек вас из бесконечного небытия и дал вам возможность пожить в этом прекрасном мире. И тогда, перед тем, как опять уйти в бесконечность, вы сможете сказать: «Господи, как ты был прав, что выбрал меня для этой жизни, и как я благодарен тебе за это! Надеюсь, что я не разочаровал тебя, Господи, а уж ты-то точно меня не разочаровал!..».

Вы молоды, у вас все впереди; как я завидую вам! Но ради Бога, не разочаруйте меня, даже когда я уже буду в могиле, – ваше веселье здесь развеет мою скуку там. Частица меня останется в вас и будет наслаждаться земными радостями вместе с вами!

* * *

Генрих вел Энни по длинным коридорам дворца. Лицо короля было красным от выпитого вина, а помутневший взгляд торопливо перебегал с одного укромного уголка на другой.

– Ваше величество, не надо. Не сейчас, ваше величество, – чуть не плача, шептала Энни, пытаясь вырвать свою руку из потной ладони короля, но Генрих не внимал мольбам. Тяжело дыша, прихрамывая на левую ногу, он тащил Энни едва ли не волоком, заглядывая в каждую комнату, встречающуюся на пути.

Дворец был переполнен гостями сегодня. В залах шла большая игра в карты и в кости, в которой с одинаковым азартом участвовали мужчины и женщины, а в комнатах, в темных переходах и коридорах, – одним словом всюду, где только было возможно, – разгоряченные парочки воздавали с не меньшим азартом дань любви. Но это было бы ничего, – личные апартаменты короля уж наверняка никто не занял, – но среди дворян находились такие умники, которые, завидев Генриха с леди Энни без свиты, тут же предлагали королю себя в сопровождающие. Генрих вначале отвечал вежливым отказом, потом перешел на отрывистое «нет», а после начал рычать на чересчур услужливых джентльменов.

Наконец, обливаясь потом, он дотащил свою спутницу до самого входа в заветные королевские покои, и тут, у дверей, откуда-то возник плюгавый, сильно нетрезвый джентльмен с козлиной бородкой. Задыхаясь от восторга, он тонким фальцетом пропищал:

– Позвольте сопроводить вас, ваше величество!

– Пошел вон, идиот! – рявкнул на него Генрих так громко, что эхо от королевского голоса разнеслось далеко по залам. Плюгавый моментально исчез, а Генрих, не выпуская руку Энни, ввалился в свои апартаменты, строго приказав гвардейцам у дверей, чтобы никого к нему не пускали.

– Лучше было бы сразу выгнать кого-нибудь из ближних комнат, чем тащиться в другой конец дворца, – ворчал Генрих, усаживая Энни на золоченную бархатную скамью. – Да ведь пришлось бы ставить стражу на входе, иначе каждую минуту нам могли бы помешать.

– Ваше величество… Генрих… Позвольте мне уйти, – Энни, встревоженная и смущенная, попыталась встать.

– О нас болтают бог знает что, а я еще ни разу не держал вас в своих объятиях, – недовольно сказал Генрих, усаживаясь напротив нее и делая ей знак, чтобы она продолжала сидеть.

– До нашей свадьбы осталось совсем немного времени. Подождите, Генрих, – Энни умоляюще посмотрела на него.

– Подождите? Да я ждал уже целую вечность! Ждал решения парламента, решения папы, ждал, когда уедет Екатерина, – дело слишком затянулось. Нет, больше я не хочу ждать; вы прекрасно понимаете, Энни, что свадьба состоится в любом случае, никто и ничто теперь не в состоянии помешать ей. Однако эти приготовления… Судя по всему, они продлятся до зимы, черт возьми! Я не могу столько быть без вас, я вас люблю, я сгораю от страсти, – Генрих поднялся и подошел к Энни.

– Государь! Прошу вас! Генрих! – она беспомощно оглянулась на двери.

Не обращая внимания на ее сопротивление, король заключил Энни в свои тяжелые объятия и впился поцелуем в ее губы. Она хотела оттолкнуть его, но Генрих, не давая ей вырваться, опустил ее на медвежью шкуру, лежащую на полу, и сам навалился сверху, придавив Энни тяжестью своего тела.

– Боже мой! Не надо! Ваше величество! – заплакала она, но Генрих не желал отступать: он торопливо развязывал и рвал шнурки ее платья.

– Генрих! – отчаянно воскликнула Энни, и еще раз попыталась вырваться, когда король привстал, чтобы расстегнуть свои штаны.

– Люблю тебя, – ответил Генрих, опустившись на нее, и через несколько минут она вскрикнула, а он с придыханием сказал: – Девственница! – и прибавил: – Была…