Читаем Игра Престолов: прочтение смыслов. Историки и психологи исследуют мир Джорджа Мартина полностью

«Игра престолов» - американский сериал, занимающий своё место в типологическом ряду суперпопулярных шоу. Не претендуя на полноту охвата темы, попробую сказать несколько слов о типах, наиболее интересных с точки зрения нашего сюжета.

Вариантов структуры сериала немного. Один из самых распространённых вариантов - одинокий харизматический герой в центре. Причём если речь идёт об особо успешных проектах, это неизменно привлекательный, экстраординарно одаренный, яркий гетеросексуальный белый мужчина, что совершенно понятно с точки зрения той части аудитории, которая и даёт решающий рейтинг.

Но в рамках условного либерального мировоззрения этот мужчина не может быть доминирующим, уверенным в себе, спокойно и твёрдо решающим проблемы, каким был киногерой добрых старых времен. Ему необходимы так называемые «обременения», т.е. слабости, уязвимые места и пороки, не вредящие, впрочем, конечной яркой привлекательности. Поэтому доктор Хаус - изломанный фрустрированный наркоман с хаосом в жизни и неспособностью взять на себя ответственность за кого бы то ни было, кроме пациента, а Шерлок - чрезвычайно модный нынче типаж милого «социопата» и не менее модного «асексуала», если и способный заинтересоваться женщиной, то, естественно, в виде бисексуальной доминатрикс (впрочем, заметим, интересны им всё равно женщины). То есть им приданы некие «обременения», позволяющие «протащить» их, избежав обвинений в мачизме и патриархальности. Но всё это не отменяет того, что оба всё равно остаются привлекательными белыми гетеросексуальными мужчинами.

Другой вариант - так называемое UST, unresolved sexual tension, то есть в центре яркие мужчина и женщина, которые влюблены или, по крайней мере, очевидно притягательны друг для друга, но по непреодолимым или преодолимым в отдалённой перспективе внутренним или внешним причинам не могут соединиться и быть счастливы. Напряжение «когда же они наконец...» или «как же жаль, что нет, а вдруг всё-таки» и держит пружину интриги много сезонов подряд (примеры - сериалы «Х-Files», «Bones», «Castle»).

Мне по-настоящему нравятся только откровенно сказочные и весёлые сериалы, поэтому мой любимый пример - «Buffy the Vampire Slayer» («Баффи - истребительница вампиров»), сериал, выстроенный вокруг истребительницы вампиров, хрупкой хорошенькой блондинки, и её недостижимого возлюбленного, прекрасного, как ночь, вампира, получившего в виде проклятия назад душу и ставшего ради искупления грехов на путь добра. Они, конечно, «soulmates», «половинки» друг друга, но силою обстоятельств, будоражащих поклонников, обречены бороться с мировым злом поодиночке; что, впрочем, неудивительно, потому что про «они жили долго и счастливо» снимают романтические семейные комедии, а не бурные истории с вампирами, демонами и зомби.

Вместе с тем можно выделить небольшое количество проектов, формат которых определяется не только коммерческими, но и идеологическими или художественными причинами. Такие сериалы снимаются очень успешными людьми, которые могут позволить себе не так уж думать о прибыли, и преимущественно для внутреннего американского рынка.

Например, во вселенной знаменитого продюсера Дика Вульфа «для души» явно снят вполне артхаусный полицейский сериал «Homicide. Life on the Streets» (про полицию Балтимора), а с видимой идеологической подоплёкой (например, в своё время - виноватые во всём сербы, угнетающие албанцев и хорватов, и т.п.) и для внутреннего рынка - идущий уже 18 сезонов сериал «Special Victims Unit» («Отдел особых расследований»), спин-офф популярнейшего и уже закрытого шоу о полиции и судебной системе Нью-Йорка «Law and Order» («Закон и Порядок»). Он рассказывает о работе отдела нью-йоркской полиции, занимающегося сексуальными преступлениями; последнее обстоятельство, увы, судя по всему, и обеспечивает ему неувядаемую популярность. В центре на протяжении 12 лет действовала пара детективов с UST, которые так подходили друг другу, но он был женатым католиком с нарастающим количеством детей, а она прекрасной, но одинокой женщиной с проблемами. Последние несколько лет главная героиня оставалась одна, неустрашимая и яростная лейтенант Бенсон с её крестовым походом против насильников всего мира. Очень показателен сезон 2016 года, который в рамках предвыборной кампании миссис Клинтон оказался буквально целиком посвящён борьбе с Белым Мужчиной, белобрысым, сытым и наглым, который на работе занят исключительно харассментом по отношению к подчинённым ему женщинам; в крайнем случае занимающий низкое общественное положение белый мужчина в виде рыжего гопника угнетает мусульман и меньшинства. Я не хочу сказать, что всего этого не бывает и с этим не надо бороться, но в сезоне нет буквально ни одной серии про маньяков, педофилов и обычные преступления, все эти язвы современности поблекли и отступили на фоне в итоге проигранной битвы с Трампом.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология