Игра престолов

– Скорей бы, – мрачно заметил Визерис. – Мне обещали корону, и я хочу добиться ее. Над драконом нельзя смеяться. – Заметив непристойное женское изваяние с шестью грудями и головой хорька, он направился в его сторону, чтобы рассмотреть повнимательнее.

Дени почувствовала облегчение, но тревога ее не уменьшилась.

– Я молюсь, чтобы мое солнце и звезды не заставили его ожидать слишком долго, – сказала она сиру Джораху, когда брат отъехал достаточно далеко и не мог слышать ее.

Рыцарь с сомнением поглядел на Визериса.

– Вашему брату следовало остаться коротать время в Пентосе. Для него нет места в кхаласаре. Иллирио пытался предупредить его об этом.

– Он уедет, как только получит свои десять тысяч воинов, мой благородный муж обещал ему золотую корону.

Сир Джорах буркнул:

– Да, кхалиси, но… дотракийцы смотрят на эти вещи иначе, чем мы на западе. Я говорил об этом Визерису, Иллирио тоже. Но ваш брат не слушает. Владыки табунов не торгуются. Визерис считает, что продал вас, и хочет получить свою цену. Но кхал Дрого считает, что получил вас в качестве подарка, и он наделит Визериса ответным даром… но в свое время. Нельзя же требовать подарок, тем более у кхала. У кхала вообще ничего нельзя требовать!

– Но нельзя заставлять его ждать. – Дени не понимала, почему защищает своего брата. – Визерис утверждает, что смог бы завоевать Семь Королевств с десятью тысячами дотракийских крикунов…

Сир Джорах фыркнул:

– Визерис не сумел бы даже вычистить конюшню, дай ему десять тысяч метел.

Дени постаралась не удивляться презрению в его тоне.

– Ну а если… ну а если бы это был не Визерис? – спросила она. – Если бы войско повел кто-нибудь другой? Сильный воин? Могли бы дотракийцы действительно покорить Семь Королевств?

На лице сира Джорах отразилась задумчивость, их кони шли рядом по пути богов.

– Оказавшись в изгнании, я видел в дотракийцах полуобнаженных варваров, диких, как их кони. И если бы меня спросили тогда, принцесса, ответил бы, что тысяча добрых рыцарей без хлопот управится со стотысячной ордой дотракийцев.

– Ну а если я спрошу сейчас?

– А сейчас, – отвечал рыцарь, – я не столь уж в этом уверен. Дотракийцы сидят на коне лучше любого рыцаря, они полностью лишены страха, и луки их бьют дальше наших. В Семи Королевствах лучник стреляет стоя, из-за щитов или частокола. Дотракийцы же целятся с коня – нападая и отступая, они в равной степени смертоносны… Потом, их так много, миледи. Один ваш благородный муж насчитывает сорок тысяч конных воинов в своем кхаласаре.

– А это действительно очень много?

– Ваш брат Рейегар вывел столько людей к Трезубцу, – заметил сир Джорах. – Но среди них было в десять раз меньше рыцарей. Остальные были стрелки, вольные всадники, пехота, вооруженная копьями и пиками. Когда Рейегар пал, многие побросали оружие и бежали с поля битвы. Как долго продержится такой сброд против сорока тысяч крикунов, жаждущих крови? Неужели куртки из вареной кожи способны защитить их от настоящего ливня стрел?

– Да, долго они не устоят, – проговорила Дейенерис.

Мормонт кивнул:

– Но учтите, принцесса, если у лорда Семи Королевств будет больше разума, чем у гуся, все кончится иначе. Всадники не умеют брать крепости. Едва ли они смогут покорить самый слабый замок в Семи Королевствах, но если у Роберта Баратеона хватит глупости дать сражение…

– А он действительно глуп? – спросила Дени.

Сир Джорах думал недолго.

– Роберту следовало бы родиться дотракийцем. Ваш кхал скажет, что только трус прячется за каменной стеной, вместо того чтобы встретить врага с клинком в руке. Король не станет оспаривать эту мысль. Он силен и отважен… и достаточно опрометчив, чтобы встретить дотракийскую орду в открытом поле. Но окружающие его люди играют на своих волынках собственную мелодию. Брат короля Станнис, лорд Тайвин Ланнистер, Эддард Старк… – Он плюнул.

– Вы ненавидите этого лорда Старка? – спросила Дени.

– Он забрал у меня все, что я любил, из-за нескольких заеденных блохами браконьеров и своей драгоценной чести, – с горечью ответил сир Джорах. По его тону она поняла, что потеря оказалась болезненной. Он быстро переменил тему. – А вот, – показал он вперед, – Вейес Дотрак, город табунщиков.

Кхал Дрого и его кровные уже вели их по западному базару, по широким дорогам за ним. Дени со спины Серебрянки разглядывала непривычные окрестности. Вейес Дотрак оказался сразу и самым большим, и самым маленьким городом из тех, которые она видела. Она решила, что он, наверное, раз в десять больше Пентоса, широкие, продутые ветром улицы его заросли травой, дикими цветами. В Вольных Городах запада башни, дома и лачуги, мосты, лавки и залы теснились друг к другу, но Вейес Дотрак разлегся, не стесняя себя под теплым солнцем, – древний, пустой и надменный.

Даже строения казались ей страшными. Она заметила павильоны из резного камня, сплетенные из травы дворцы размером в целый замок, шаткие деревянные башни, облицованные мрамором ступенчатые пирамиды, бревенчатые дворы, открытые небу. Некоторые дворцы вместо стен были окружены терновыми изгородями.

– Они не похожи друг на друга, – сказала она.