Игра реальностей. Джон

– Слушай, – повернулась я к коллеге и прищурилась, – а у тебя на сегодня есть задание.

– Какое?

– Говоришь, Сиблинг укатил до обеда?

– Ага.

– Собирайся и езжай к Халку.

– Зачем?

– Попроси его подкорректировать твою память – пусть поставит на разговоры со мной щит. Экран. Не на сами разговоры, но на их смысл.

Светлые ресницы удивленно хлопнули:

– А он такое умеет?

– Умеет, я у него когда-то спрашивала. Пусть создаст вокруг этой темы купол, а потом сделает такой же вокруг своих воспоминаний на момент твоего к нему прихода. Понял?

– Понял, не дурак.

– А если он прочитает этот смысл сам?

– Попроси, чтобы не читал. Халк – человек слова.

– А что я ему…

– Пообещай коробку сигар.

– Ну да, это сработает.

Мы улыбнулись друг другу.

– Ты думаешь, это понадобится? Этот купол?

– Думаю, да. Потому что, когда Сиблинг обнаружит записку, он будет искать того, кому, как ты выразился, можно глаз на жопу натянуть. И не удивлюсь, если он устроит вам ментальную проверку.

– А чего сразу нам?

– А кому еще выгодно его отсутствие?

– А тебе не устроит?

– В своей памяти я создам защиту сама – подменю кое-что.

Уж если от Дрейка умудряюсь прятаться по мелочам, то от Сиблинга скроюсь точно.

«Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…» – жаль, что в этой тесной мини-библиотеке книга про Колобка отсутствовала.

* * *

Серебристо-серые глаза пристально смотрели в бледно-голубые.

Смотрели так долго, что Дэйн, вопреки просьбе потерпеть, часто заморгал и начал волноваться. Одновременно с ним заволновалась и погода за окном – налетел ветер, зашуршали снаружи тополя, полетели с верхушек листья.

– Джон?… Вы это серьезно?

– Блин, Халки… Тебе нельзя это читать! Я же предупреждал.

– Джон Сиблинг? – повторил сенсор с ошарашенным выражением лица и толком не сумел захлопнуть рот. – Никогда бы не подумал.

– Бернарда обещала тебе…

– Да не нужно мне никаких сигар!

Ах, сукин сын, он точно уже прочитал все диалоги из чужой памяти и заучил их – Снайпер грозно нахмурился.

– Ты не должен ничего знать.

– А я и не буду. И сигар мне за такое не надо – если это касается Сиблинга, я с вами.

– Правда?

Конрад хмыкнул.

– А ты думаешь, ты один от него устал?

– Думаю, нет.

Шерин отсутствовала. В белокаменном особняке с колоннами, если бы не шум ветра за окном, стояла абсолютная тишина. Когда Дэйн шагнул в гостиную и увидел сенсора, тот отдыхал в кресле, крутил в пальцах ножку хрустального бокала и читал. Аристократ, блин.

А теперь оба сидели в его кабинете: гость на диване, хозяин на стуле.

С лица Халка все еще не сходило удивленное выражение, однако к нему теперь добавилось кое-что еще – удовлетворение и хитрый, чуть мстительный блеск в серебристых глазах.

– Слушай, а кто помогал Бернарде с будкой? Ведь ее нужно было верно запрограммировать.

– Не знаю, ничего не знаю! Мое дело маленькое, лишняя информация мне не нужна.

– Ну да, так я тебе и поверил – просто залазить глубоко не стал, – Конрад ухмыльнулся, – не удивлюсь, если уже половина наших замешана в этом деле. Втихаря, так сказать. Но, ближе к делу. Сейчас просто сиди, думай о своем и не мешай мне. Голову не поворачивай, взгляда не отводи – остальное на мне. Сделаю так, что все твои разговоры с Ди для любого, кто попытается влезть тебе в голову, будут выглядеть невинными – о погоде, еде Клэр, Ани или Барте.

– А я сам-то буду помнить, о чем я на самом деле с ней говорил?

– Будешь. Только не выпячивай эти мысли при Джоне, тогда он ничего не пронюхает.

– А ты?

– Что я?

– С тебя он тоже ничего не считает?

– Не сможет. Главное, чтобы не прокололась Ди.

– Она обещала закрыться.

Смешок. Недоверчивое качание головой.

– Ладно, будем надеяться. А когда она собирается подкидывать ему записку?

– Если я правильно все понял, то сегодня.

– Сегодня? – мстительный блеск в глазах Халка стал очевидным. – Так есть шанс, что завтра Сиблинг станет рассеянным?

– Или озвереет.

– Да. Одно из двух. Ладно, приступим.

И чужие теплые пальцы взяли Эльконто за подбородок, повернули голову под каким-то особенным нужным углом и… процесс пошел.

В течение следующих пяти минут Дэйну беспрестанно казалось, что в его мозгах нагло копаются – не больно, будто под анестезией, но крайне чувствительно и неприятно. Серебро глаз сенсора гипнотизировало и одновременно притупляло мыслительные процессы. Чтобы не задремать и не превратиться в безвольное желе, Эльконто взялся думать о былых временах – тех, когда Ди еще не прибыла в их мир, не провалилась в него случайно, лежа «где-то там» в своей кровати. О бескомпромиссном в те далекие дни характере Дрейка, об их собственной холостяцкой жизни. Были ли они тогда счастливее, чем сейчас, нет? Но как волновались, когда в отряд попыталась затесаться незнакомая, робкая и одновременно упертая девчонка. Когда увидели, как она смотрит не на кого-то из них, но на Главного, когда осознали, что придется таскать ее с собой на задания и в бары после них, когда поначалу принуждали себя к натужному с ней общению. Свыкались, убеждали себя, что ненавистные всем перемены временны, что она – эта противная Бернарда – однажды попросту не выдержит, спечется.

Не спеклась.