Игра Реальностей. Эра и Кайд. Книга 1

И непонятная залетная брюнетка, пусть и с хорошим сознанием, всего лишь воробушек, щелкающий клювом у ноги стального орла. Кайд, может, и рад был бы дать волю врожденному темпераменту, который бесновался внутри лавой, но не позволит сорваться прогрессу набора тишины. Дрейк предупреждал – очень опасно. Процесс набирает инерцию, если не прерывается, и скоро уже целиком и полностью возьмет в оборот.

И тогда недоступным, как для Комиссионеров, для Кайда станет даже секс.

Это хорошо или плохо? Да, хотелось стать еще сильнее. И в то же время ему нравилось быть человеком – дилемма.

Всего полторы недели… Какие-то чертовы… очень длинные полторы недели. Иногда от невозможности перекинуться с кем-нибудь словечком он сходил с ума.

Хотел общения. Чувств. Кипения жизни. Хотел хотя бы чего-нибудь.

Но впереди немое молчание, трансформация тела и безграничная власть.

Десять дней. Оставалось надеяться, что после того как они истекут, он продолжит видеть красоту летящего, как из огромной разорванной подушки, густого снега.

Глава 5

Айрини.

Целых трое суток мы бодались характером с Вселенной.

Я бесконечными поисками в медитациях заявляла ей – должен быть другой вариант, другой человек, другой выход! Она лишь загадочно молчала в ответ. Я держала агентство закрытым, жевала наспех изготовленные бутерброды и вновь мысленно бороздила просторы ментального пространства, силясь отыскать кого-то другого, не Кайда. Но «не Кайд» не попадался – будто вымерли все.

«Это что, шутка?»

Мои руки в боки и разъяренный взгляд в небо.

Вселенная лишь пожимала плечами, мол, я выбрала лучший вариант.

«Лучший? Да к нему на ср. ной козе не подъедешь!» Вообще не подъедешь! Хоть на козе, хоть на внедорожнике. Везде провода и надписи: «Опасно для жизни! 220V! Убьет!» Как с ним разговаривать?

Тишина в ответ. Мол, ты не пыталась.

«Я не пыталась?!»

Под конец третьего дня я не выдержала, решилась. Если нет других вариантов, нужно попытаться «договориться» с Кайдом. Черт бы его подрал!

На дворе было почти одиннадцать вечера, когда я, как в ледяной океан, провалилась в его сознание.

И сразу же услышала ответ. Холодный, острый и недобрый.

«У тебя есть десять секунд, чтобы убраться».

«Поговорить!»

Я орала как умалишенная утопающая. Да кинь же ты спасательный круг…

«Я. Сказал».

И обратный отсчет в секундах, как у бомбы.

Из его сознания я вылетела быстрее, чем влетела туда.

После сидела на полу, корчилась, словно действительно искупалась в ледяной купели, и огрызалась улыбающейся Вселенной.

– Ты этого хотела? Я проверила! Он не разговаривает, не разговаривает. Тогда как?!

Хитрый загадочный взгляд лучей-звезд в ответ.

*****

(Blues saraceno – The devil you know)

Утро.

О нет, я не сдалась. В то время как одна часть меня распалялась все сильнее, вторая делалась рациональнее и холоднее – я должна пообщаться с Кайдом. Должна. Потому что: а) у меня все равно нет других вариантов человека, способного открыть портал; б) потому что, если дан шанс, его нужно использовать; в)…

В пункте «в» заключалось кое-что скрытое от глаз, секретное, очень личное… «Потому что этот несносный гребаный Кайд мне нравится». До сих пор внутри меня, словно нить, ведущая сквозь черный космос, сохранился его шлейф. И шлейф этот, как ворот рубашки красивого мужчины, я время от времени прикладывала к невидимому носу и глубоко вдыхала. Фетишила. Совершала нечто запретное. Понимала, что действо это не к добру, что во вред себе же, но не могла уняться – он слишком притягательно пах. Конечно, пах не на физическом плане, на ментальном, но эффект не менялся. И я дурела мартовской кошкой. Убеждала себя, что это отнюдь не главное, это просто «приятный бонус» к процессу попадания домой, и потому не опасно…

Но это было опасно.

Меня пьянило.

Наверное, и теперь, когда я пила на кухне кофе, мой взгляд выглядел затуманенным, отчего Дамира, деловито возящая по полу шваброй, поглядывала на меня с осуждением. Мол, и так странная, а тут совсем тронулась.

«Да уж, тронешься тут…»

Я ей ничего не объясняла. А она не спрашивала. Молча перемыла за мной тарелки в раковине, проверила, что холодильник пустой, покачала головой. А когда мне ходить в магазин? У меня дела, у меня процесс, не терпящий отлагательств. Вообще, я занята (и не важно, что «Судьба» закрыта и клиенты уходят от двери понурые – значит, не так и важна им пока чужая помощь). Дамира звенела длинными серьгами в ушах, пока вытряхивала на балконе половики, с поджатыми красными губами отжимала половую тряпку, спросила, начинать ли готовить обед? Услышала «нет», нисколько не расстроилась, проплыла мимо, подметая чистый пол длинными юбками. А вот пятидесятидолларовую купюру приняла с удовольствием. Затем, удовлетворенная, покинула «меня-дуру». Ну, примерно такой у нее был вид, несмотря на вежливое «до свиданья».

Я не обиделась.

Я ее почти не замечала, потому начали, наконец, вдруг роиться в моем сознании кое-какие толковые идеи.