Игра. Реванш

– ДА! – нежный румянец тронул щёки Паши Смолина, длинные ресницы дрогнули, а в глазах заплясали знакомые бесенята. – Папа мне всегда покупал! Бабуля, купи мне Сникерс!

Круглов порывисто встал, одёрнув задравшуюся юбку.

«Минута до ларька, минута обратно, успею, заодно куплю «Пэлл Мэлл», сдохну же, если не покурю!» – решил он и, прихватив свой старушечий редикюль, проворно выскочил из купе, бросив на ходу: «Жди, Полинушка, я мигом».

– Ох, старость не радость, молодость не потеха! – буркнул Виталий, играя на публику, сиречь на проводницу, по-стариковски спускаясь по ступеням. Узкая юбка стесняла движения, ноги на каблуках ковыляли, но Виталий не обращал внимания на эти мелочи. Проковыляв по перрону до ларька, он сунул круглую голову с кудрявым париком и, улыбнувшись намазанными губами, войдя в раж, попросил сонную и заспанную толстую деваху в окошке торговой палатки:

– Доченька, дай бабуле пять «Сникерсов», чипсы любые, две пачки, фисташки, пивко «Балтика четвёрку» и «Орбита», да, ещё блок «Пэл Мэлл». И поживее, красавица, стоянка всего пять минут!

Девица, возликовав, стала торопливо сгружать покупки в полиэтиленовый пакет. Увлечённый покупками Круглов достал из редикюля дешевенький кошелёк, не заметив, подошедших сбоку трёх ражих парней. Двое работали на прикрытие, закрывая сутулыми спинами ларёк, а третий, с испитым, покрытым россыпью веснушек, лицом, дёрнул за ручки сумки, ударив сзади Круглога ногой под колено. Согнувшись, Виталий, не ожидающий нападения, потерял равновесие и ткнулся носом в стекло палатки.

– Отдай сумку, б*ть старая! – рявкнул веснушчатый, со всего маху треснув Виталия ребром ладони по шее. Продавщица, равнодушно зевнув, даже и не думала вызывать полицию, явно опасаясь мести со стороны местных отморозков. Круглый, подвернув ногу, услышал хруст ломающегося каблука, развернулся и, нанёс мощный апперкот, насколько позволяла длинная узкая юбка, попутно с разворота отвешивая мощный хук в нос рыжему детине. Треск материи совпал с хрустом ломающегося носа. Круглов, прорвав оцепление, заехал по почкам одному из дружков, рванул к поезду, но блондинистый парень, с длинными сальными волосами, стянутыми в хвост, ухватив его за шкирку, рывком потянул на себя, сбивая с ног, принимаясь яростно пинать по рёбрам. Парик, свалившийся с головы Круглова, моментально втоптали в чавкающую весеннюю грязь, а бритая как колено голова послужила катализатором к всплеску агрессии со стороны взбесившихся бандитов.

– Мочи его, Кащей, это педик! – крикнул один из них, а двое остальных, подлетев, стали методично избивать Виталия, нанося беспорядочные удары. Блондин с сальными волосами, грязно выругавшись, опустил подошву кроссовка между ног Виталия брызгая слюной. Охнув, тот согнулся пополам от невыносимой боли. В глазах на миг потемнело, а в паху словно разорвалась атомная бомба. На миг, всего лишь на миг мелькнуло перед глазами осунувшееся лицо Смолина в тюремной робе, и этого видения Круглову хватило, чтобы он с недюжей силой ухватив за лодыжку, опрокинул веснушчатого на землю и, сатанея от слепой неподконтрольной ярости, врезал ему ногой в висок. Крутанувшись на каблуках, он ударил затылком в зубы одного из нападавших, но третий, рассвирепев, надел кастет и бросился на Круглова. Трель полицейского свистка потонула в протяжном гудке поезда. Отморозки, испуганно вскочив, кинулись врассыпную, но один из них, самый хлипкий, успел заехать кастетом прямо в челюсть Виталию. Зуб, описав душу, отлетел на расстояние метра, шлёпнувшись в лужу, в которой мирно плавал использованный презерватив и три сигаретных окурка. Промычав нечленораздельное, Виталий поднял валяющийся в грязи парик и, даже не стряхнув его, нахлобучил на голову, тревожно озираясь по сторонам. На сердце образовалась гнетущая пустота, как в вакууме: убегая, один из дворовой шпаны успел прихватить его сумку, а вместе с ней исчезла не только внушительная сумма денег, но и все документы с проездными билетами.

Состав поезда «Москва –Киев», набирая ход, загромыхал по рельсам, наматывая метр за метром железнодорожное полотно. На миг Круглову показалось, что он увидел в окно испуганное лицо Паши.

– А сумку-то, сумку! – запоздало выкрикнула продавщица, высовываясь по пояс из ларька.

– Твою мать, ПАШКА!!! – заорал Виталий, сломя голову бросаясь вслед ускользающему составу. Юбка, разорванная до колена, путалась под ногами, в груди билась одна единственная тревожная мысль: «Не успел!». Хвост поезда, вильнув, исчез за поворотом, а Круглов, выскочив на перрон, разразился грязной нецензурной бранью, чувствуя, как земля медленно уходит у него из-под ног.