Игра с огнем

Билет я купила, на работе договорилась, коллеги и даже начальница сказали, что давно пора отдохнуть, а то рухну. Лучшая подруга Лариса вообще очень за меня радовалась. Я всем сообщила, что меня приглашает тетя Майя. С теткой связалась по скайпу и объяснила ситуацию.

– Ха! – сказала тетя Майя. – Ишь какой прыткий!

Я пояснила, что чувствую себя виноватой. Я же согласилась сделать ту запись для банкиров.

– А как ты могла не согласиться? Ладно, я подумаю. И на олигархических яхтах я никогда не бывала. Скажешь ему, что жить мы с тобой будем вместе, в ВИП-каюте.

– Так он, наверное, сам в ней размещается.

– Он размещается в мастер-каюте. «Мастер» по-английски означает «хозяин». Там же каюты разного класса. У него небось двухуровневая и во всю ширину яхты.

– Так вы же сами сказали, что не бывали на олигархических яхтах!

– Зато на других бывала. Ладно, посмотрим. Как там мои дети?

* * *

Перед отъездом я решила заехать к родителям и сообщить, что вскоре увижу Яну и тетю Майю. Интересно, что скажет папа?

– Интересно, а на какие деньги ты туда летишь? – спросил он. Можно подумать, что я когда-то у него на что-то просила. – Ты же вроде говорила, что у тебя все уходит на квартиру.

Я ответила, что на подарок от дедушки. Он же завещал мне двести тысяч. Конечно, потрачу не все. Но мне нужно отдохнуть. Я устала. Я несколько лет вкалываю без выходных. Отец спросил, почему меня несет на Мадагаскар, а не, например, в Таиланд или Вьетнам, куда «все люди летают». Я ответила, что по совету тети Майи (мы с ней договорились, что я так скажу) и она сама прилетит на Мадагаскар, чтобы там со мной встретиться. И Яна, насколько мне известно, находится на яхте олигарха Сосновского, которая стоит у берегов острова. Может, нас с тетей Майей туда допустят. А может, и не допустят.

– Драгоценности лучше не везти… – задумчиво произнесла мама. – Я хотела порадовать Яну. Она так любит старинные драгоценности! Жаль, она сама не смогла выбрать себе что-то из бабушкиных.

– Зачем Яне там драгоценности? – удивился отец. – Пусть дома все лежит. Там жара! Драгоценности не с пляжной одеждой носят. И она там работает, а не по вечеринкам ходит.

Я скорчила кислую мину, слушая родителей. Это заметила мама.

– Анечка, я хочу тебе подарить еще одни бабушкины серьги, – сказала мама. – А то тебе, наверное, как всегда, досталось меньше всех. Я собралась положить Яне в шкатулку то, что выбрала для нее, и смотрю: оказывается, Нина Аристарховна ей при жизни драгоценности дарила. А ты явно постеснялась взять из бабушкиной шкатулки побольше.

– Я взяла достаточно, – произнесла я. – Я же знала, что их нужно делить между тобой, тетей Майей, Яной и Зиной.

К моему удивлению, маму поддержал отец.

– Неизвестно, когда Яна вернется. И у олигарха она заработает в несколько раз больше, чем зарабатываешь ты. Иди в ее комнату, вашу бывшую общую комнату. Мать тебе покажет шкатулку. На самом деле возьми что-то из бабушкиного. Не Янкины личные цацки, а то, что мать положила. Таня, покажи Ане Янину шкатулку.

Мы пошли. Мама открыла Янину шкатулку и стала выкладывать драгоценности на письменном столе.

– Ты помнишь этот браслет Нины Аристарховны? – щебетала мама.

Я же стояла в ступоре. Именно этот браслет нарисовали мама и сестра Андрея по моей просьбе. Он был на бабушке в последний день жизни. Я стала рассматривать драгоценности и нашла и серьги, и одно кольцо из двух. Может, и второе здесь, я просто точно не помнила, какое было второе – или Юлия Юльевна с Олесей неточно его изобразили. Я судорожно соображала. Яна находилась в больнице, когда бабушку убили. Но ее травмы были фикцией. То есть, конечно, как-то она ударилась во время той аварии, когда погиб Слава Рукомойников, но она не лежала без сознания, у нее не было амнезии, переломов. Она вполне могла покинуть больницу и вернуться.

У мамы зазвонил телефон, она вышла, сказав, чтобы я себе что-то выбрала. Вместо этого я сделала несколько фотографий. Родителям я сказала, что решила ничего не брать. Они меня не поняли.

– Что, твой Андрей так много денег собирает на дороге, что и бабушкины драгоценности не нужны? – хмыкнул отец.

Я ответила, что Андрей взяток не берет, и вообще ГИБДД – это, пожалуй, единственное ведомство, где борьба с коррупцией оказалась успешной. Отец захохотал. Я напомнила, что большинство стационарных постов закрыли, инспекторов заменили камеры, водители теперь имеют полное право записывать свои споры с представителями ГИБДД. И еще у этого ведомства отобрали лакомый кусок – техосмотр. А какая это была кормушка! Теперь ее нет. Коррупцию победить возможно, но только если у тех, кто снимает сливки с теневой экономики, нет в каком-то ведомстве своих интересов. У сильных мира сего их не было и нет в ГИБДД, поэтому за Госавтоинспекцию и не вступились. И борьба с коррупцией в ГИБДД дала результат. Но никаких успехов ожидать не стоит в распоряжении недрами, землей, в госуправлении. Там интересов выше крыши.