Игра с огнем

– Тогда Сосновский заставит меня отрабатывать пятьсот тысяч евро. Или вас. Пусть Янка отрабатывает. Тем более что она сама хотела работать в море на яхте, чтобы водоросли свежие были. Может, она будет по морям по волнам до конца жизни плавать? И мы ее больше никогда не увидим?

Тетя Майя сказала, что мы должны ее выслушать. Я кивнула. Я тоже хотела посмотреть Янке в глаза. Мы знали, что на яхте уже живут клиентки, с которыми работает моя сестрица. Нам с тетей Майей предстояло жить на другой палубе, на той же, где располагалась каюта самого Сосновского. А Янка жила на том же уровне, где клиентки, – чтобы бежать по первому зову.

Ужинали мы втроем – олигарх, тетя Майя и я. Стол был накрыт в специальной зоне на нашей верхней палубе. Сверху можно было выдвинуть тент, но, поскольку погода стояла прекрасная, мы в буквальном смысле сидели под открытым небом с видом на Индийский океан, освещаемый только звездами и огнями кораблей. Звезды в Южном полушарии, как мне показалось, светят ярче, чем в Северном. Да и видны здесь другие созвездия!

– Вы подумали о том, как мы можем с вами сотрудничать? – вежливо спросил Виталий Владимирович у тети Майи в конце ужина.

Выглядел он еще лучше, чем в доме под Питером, – белые летние брюки, рубашка поло, тоже белого цвета. Хорош мужик! Правда, не по мою душу. Но меня дома ждет Андрюша. Что-то он приготовит к моему приезду?

– Кобальт из Конго, – сказала тетя Майя. – Как раз там располагается региональное бюро ВОЗ для стран Африки, в котором я работаю. Если только вы не будете испытывать угрызений совести насчет использования детского труда.

– А кто-то испытывает?

– Компания Apple. Она уже прекратила покупать кобальт в Конго. Вроде и Microsoft с Samsung тоже стали испытывать. Они узнали, что кобальт, который они используют при изготовлении мобильных устройств, добывается с помощью детского труда. И ужаснулись.

Только почему-то они узнали об этом из сообщений организаций Amnesty International и Afrewatch. А так не знали и долго использовали.

Может, все объясняется тем, что они пытаются сделать хорошую мину при плохой игре? Их оттуда вытесняет Китай. И Китай, например, стал мировым лидером по производству аккумуляторов для электромобилей именно благодаря кобальту из Конго. Американцы уйдут, вероятно, временно, а потом натравят «мировую общественность» на китайские компании. Не просто же так говорят, что назревает война США с Китаем. Вот и пойдет она по всем фронтам. А американцы уже давно хотят изгнать китайцев из Африки, и не только из Конго, а из всех стран, где пустили корни китайские компании, ото всех мест добычи полезных ископаемых, которые отправляются в Китай. В общем, американские компании вступили в жесткий конфликт с китайскими. И в «кобальтовой войне» будут задействованы все возможные средства, поскольку он необходим современной высокотехнологичной промышленности.

Amnesty International опросила много людей в местах добычи кобальта, собрала видео– и фотоматериалы. Они показывают, что люди, включая детей от девяти лет, работают без масок, никакие меры безопасности не соблюдаются. Шахты ненадежные, про вентиляцию вообще речи нет. Дети работают по двенадцать часов за один или два доллара в день. Задействовано свыше сорока тысяч детей. А кобальтовая пыль очень опасна – она вызывает болезни легких, которые в большинстве случаев приводят к летальному исходу. Плюс канцерогенное и мутагенное действие. Уж в Африке-то точно. Кто будет лечить этих рабочих?

Конго – одна из беднейших стран мира, но с богатейшими ресурсами. Вообще-то для жителей работа в шахтах – это возможность заработать на жизнь. Дети вносят свою лепту. И сами жители не возмущаются тем, что дети работают на добыче кобальта кустарным способом. Американцы же заявляют, что исключат детский труд, поставят добычу на промышленные рельсы, обеспечат соблюдение всех необходимых мер безопасности. Но явно их задачей является вытеснение из Конго китайских компаний.

– То есть вы считаете, что сейчас удачное время, чтобы влезть в Конго? – уточнил Виталий Владимирович.

– Объединившись с китайцами. В союзе с китайцами можно вытеснить американцев.

– А наши там уже есть? – уточнил Виталий Владимирович.

– Есть, – кивнула тетя Майя. – Но в России тоже есть кобальт. На Урале. Есть в Казахстане и Азербайджане. Конечно, не столько, сколько в Конго – у них, по оценкам, шесть миллионов тонн, а у нас только двести пятьдесят тысяч, но Россия может и не лезть в кобальтовую войну в Конго.

– Я говорю не про Россию, а про себя лично.