Игра с огнем (сборник)

– Нет, к сожалению, – вздохнула она. – А миссис Килгур?

– Если не считать моей матушки, другой миссис Килгур нет. И слава богу, потому что сегодня я, не испытывая чувства вины, могу насладиться разговором с красивой женщиной в ошеломительном платье.

– Похоже на отработанный прием, – с улыбкой сказала Маура.

– Сегодня я говорю искренне. – Он посмотрел на ее пустой бокал. – Позвольте, я принесу вам выпить. Если вы пообещаете не исчезнуть.

Она протянула ему бокал:

– Спасибо, вы избавили меня от необходимости хромать к бару.

– Вернусь через секунду. Скажите ти-рексу, чтобы не шалил.

Он зашагал прочь с ее бокалом с уверенностью человека, который знает, как себя держать среди толпы, облаченной в смокинги. Как только он исчез из виду, ожила система громкоговорителей:

– Добрый вечер, леди и джентльмены! Меня зовут Джордж Гилман, я председатель организационного комитета. Я рад – сегодня здесь так много людей, небезразличных к судьбе музея и тем возможностям, которыми он обогащает наш город, пробуждает интерес в наших детях и удивляет нас чудесами науки…

Двухчасовые туфли Мауры почти выбрали свой лимит. Маура прислонилась к колонне, пытаясь снизить нагрузку на занемевшие пальцы ног. Джордж Гилман закончил вступительную речь. Микрофон взял директор музея и заговорил о просветительской и научной миссии – обо всем том, во что истово верила Маура. Она не сводила глаз с выступающего, но слов его почти не воспринимала – ее отвлекал гул толпы, жар собственной кожи. И внимание некоего незнакомца.

Он неожиданно вернулся.

– Прошу, – прошептал он, передавая ей наполненный бокал. – Что я пропустил?

– Вступительную речь.

– Ти-рекс не пытался с вами флиртовать?

– Он был паинькой, – сказала она, сделав глоток шампанского.

– Вы обедали?

– Канапе оказались довольно сытными.

– Я пришел с опозданием – мне не досталось. А потому…

– Да? – Она посмотрела на него.

– Когда речи закончатся, позвольте мне отвезти вас куда-нибудь перекусить.

Он смотрел на нее так, будто ее и собирался съесть. Шампанское придало ей храбрости, даже бесшабашности, но некий блеск в его глазах заставил ее задуматься. Она отхлебнула еще шампанского, давая себе время взвесить приглашение.

– Мы едва познакомились, Эли.

– Верно. Но у меня особая золотая точка. – Он указал на свой беджик. – Разве это не в счет?

Теперь она не могла не улыбнуться. Если где и можно познакомиться с респектабельным человеком, так это на приеме в Музее науки. Какой бы блеск ни видела она в его глазах, что бы ни включало ее внутреннего сторожа, теперь оно исчезло.

– Когда закончатся речи, – сказала она.

– Конечно. Мы и пришли сюда их послушать.

– А потом я хочу узнать о вас побольше. Чем вы еще занимаетесь, кроме благотворительности?

– Расскажу за десертом. И я знаю подходящее местечко. Французское кафе неподалеку. Клубничные пирожные там ничуть не хуже, чем в Париже. Совсем рядом – можно и пешком.

– Ой-ой. – Она посмотрела на свои туфли. – Даже и не произносите этого слова.

Он сочувственно кивнул:

– Могу предложить другой способ добраться туда. Тыкву. Лимузин. Носилки.

– Даже тыква меня устроит.

Теперь к микрофону подошел основной докладчик. Известный ученый-климатолог из Массачусетского технологического института. Маура допила шампанское, готовясь к блестящей лекции о неминуемом близком конце – к рассказу о тающих ледяных шапках на полюсах и исчезновении фитопланктона. Хотя она и была в шелковом платье на бретельках, ей показалось, что в зале вдруг потеплело, а воздух словно застыл.

– …И как эта страна может адекватно реагировать на глобальные вызовы, если экзаменационные баллы наших школьников так упали?

Она почувствовала руку на своем локте и заглянула в лицо Эли.

Тот взял ее пустой бокал и поставил на ближайший поднос.

– Я думаю, вам нужно подышать свежим воздухом, – сказал он.

– …И вот где мы оказались сегодня – в стране, которую быстро затмевают научные школы, набирающие силу в Азии, где…

Свет пробивался сквозь опущенные веки. Маура отвернулась от слепящего сияния, но солнце все равно светило ей в лицо, как инфракрасная лампа, грозя обжечь кожу. Во рту было так сухо, что казалось, будто от жажды даже болит голова. И треклятый телефон все звонил и звонил.

Она открыла глаза и прищурилась – солнечный свет проникал сквозь окно гостиной. «Почему я не в кровати?» Она попыталась сосредоточиться на окружающей обстановке, увидела свой журнальный столик, персидский ковер, книжный шкаф. Все на своих местах. Кроме ее самой. «Как же я умудрилась уснуть на диване?»

Телефон затих.

Застонав, Маура села, но ей тут же пришлось уронить голову – комната закружилась перед глазами. Она села, согнувшись пополам и поддерживая голову руками, и только теперь поняла: на ней все еще вечернее платье, которое она надевала вчера на прием в музее. Шелковая материя смялась за ночь, одна туфля на высоком каблуке лежала под столиком. Куда подевалась вторая, она понятия не имела.