Игра с судьбой. Боярин

- Эй, Дмитрий, - минут через пять снова послышалось из противоположного угла, - чуешь, чи не?

Я всхрапнул, показывая, что давно сплю и ничего не чую. Мне со своими бы мыслями разобраться…

Еще минут через пять послышался громкий протяжный зевок.

- Шось дюже в сон клонит, - пробормотал сонный голос. – Ладно, посплю трохи…

Позже я узнал, что напоить Евлампия снотворным была идея Меньшикова, дабы бандит не выдал его присутствие среди казаков. Мало ли кто надумает побеседовать с ним ночью или утром, когда явятся по мою душу. И княжеский денщик даже не подозревал, что таким образом почти приговорил Савина к смерти… А возможно, наоборот спас… Хотя, спас его я в итоге …

А пока я лежал, кутаясь в овчинный тулуп и пытаясь согреться. Мысли путались и не хотели складываться в логическую цепочку. Да и какая тут логика… Я совершенно чужой в этой ненужной мне игре, и логика ее мне недоступна…

Не знаю, как долго я так валялся, но в конце концов, уставший мозг отключился, и я задремал.

Разбудили меня громкие голоса за дверью.

- А неча нам рассвета дожидаться, услышал я голос одного из подручных боярина Залесского. – Нам княжеским указом поспешать доставить татя пред его очи надобно.

Дверь распахнулась. Помещение вновь осветили масляной лампой. Но на этот раз явился не Савелий, а давеча тыкавший княжеской грамотой Мартын Забродский. За ним ввалился и его подельник Прохор.

- Вяжи ему руки, братцы, - последовал кивок в мою сторону и указание явившимся тут же гвардейцам.

Меня вздернули на ноги, вытряхнули из тулупа, заломали руки и связали их сзади. Связали умело, не перетягивая, но вполне надежными узлами.

- Эй, а по нужде дадут отлучиться? – возмутился я.

Несмотря на то, что прошедшим вечером я не сделал ни глотка влаги, мочевой пузырь хоть пока и не навязчиво, но все же намекал на необходимость его облегчить. Однако на мою реплику никто не обратил внимания. Меня подтолкнули к выходу.

Тем временем Мартын заслонял выход от заглядывающих внутрь казаков, а Прохор быстро подошел к храпящему Евлампию и потормошил его за плечо носком сапога. Тот по понятным причинам и не подумал просыпаться. Прохор начал толкать более настойчиво и, в конце концов, пнул довольно сильно. Но Евлампий на это лишь недовольно что-то пробурчал и повернулся со спины на бок.

Подручные Залесского удивленно переглянулись. Прохор подошел к Мартыну. Они быстро пошептались. Мартын наконец-то перестал загораживать проход, пропуская меня и сопровождающих меня гвардейцев. А Прохор снова направился к Евлампию.

Я пригнул голову, проходя под низким косяком. И вдруг краем глаза заметил отраженный металлом свет масляной лампы, которую Мартын продолжал держать на вытянутой руке, освещая мрак карцера. Повернув голову, я увидел длинный клинок, который Прохор доставал из-за голенища высокого сапога. Мгновение понадобилось мне, чтобы сообразить, что Евлампию пришел конец. Благодаря предусмотрительности хитрого Алексашки подручным Залесского не удалось пообщаться с плененным бандитом, и они решили убрать его на всякий случай. Пырнуть по-тихому и убраться восвояси. А потом пусть кто хочет разбирается, кто зарезал пленника. На меня же все и свалили бы. Мол, слегка повздорили, и я походя прирезал оппонента не важно откуда взявшимся ножичком...

До сих пор не пойму, что в тот момент двигало мной. Толкнув плечом одного из сопровождающих меня гвардейцев, я с диким криком бросился назад и, подпрыгнув, ударил обеими ногами в бок уже склонившегося над Савиным убийцу. Того отбросило в темноту. Но и я грохнулся спиной о мерзлую землю так, что внутри все сотряслось, и потемнело в глазах. А из-за связанных за спиной рук, еще и что-то хрустнуло в левом локте.

Когда пришел в себя, внутри стало слишком тесно. Здесь уже были и казаки. И даже появился Волобуев. Его поспешно разбудил один из караульных, когда княжеские посланники пришли забирать меня посреди ночи. А судя по звукам снаружи, подтягивался еще народ. Меня тормошил склонившийся Савелий.

- Ты пошто Евлампия как свинью заколоть намеревался, Дмитрий? - огорошил меня вопросом Волобуев, когда я с помощью старшины поднялся.

- Я-а-а? - моему недоумению не было предела.

- И заколол бы, не выдерни я у него кинжал, - демонстрировал сотнику свой длинный ножик Прохор. - Тать он тать и есть

До меня начало доходить, что убийца перевернул ситуацию в свою пользу. И главное, мои слова против его слов никто не подтвердит. Если бы не одно, но, которое то ли сгоряча, то ли по слабоумию мой враг не учел.

- И этот тоже тать, - указал на старшину узнавший Савелия Мартын. - Он в Осколе на наших глазах доктора зарезал. Почему он на свободе? Вяжите-ка и его, братцы!

- А вязалка у тебя не порвется, вязать всех, кого не попадя? - раздался из темноты голос Меньшикова. Вот он и сам вышел в свет масляных светильников и обратился к Волобуеву: - Что тут за шум?

Сотник обстоятельно поведал княжескому денщику все, о чем сам успел узнать. При известии, что княжеские посланцы намеревались улизнуть посреди ночи, Алексашка нехорошо прищурил правый глаз. Однако наперво обратился ко мне: