Игра с судьбой. Боярин

При мне снова был Степан, за коего перед воеводой поручился Меншиков. И теперь нас сопровождала полусотня казаков под началом уже знакомого Волобуева.

В злосчастное имение Жуковых не заезжали. Незачем было, да и спешили. Будь на то воля Меньшикова, так мы скакали бы и день, и ночь без остановок. Благо лошади не автомобиль, и сорок верст бодрой рысью для них предел. Останавливались в ямах. Я наконец понял, что это за ямы такие. Это что-то вроде кемпинга для водителей кобыл, относящихся к ямскому приказу. В ямах мы ночевали, и рано утром, еще до рассвета отправлялись далее на отдохнувших и частично замененных лошадях. Меняли лошадей только моих, Меньшикова и Алены. Да еще у пленников. У каждого казака была своя личная кобылка, с которой никто из них не пожелал бы расставаться. Так же на всякий случай при нашем отряде имелось десяток заводных лошадей с легкой поклажей.

Не скажу, что мне эти скачки дались легко. Более того, скажу, я уже к концу третьего дня начал тихо проклинать Алексашку за то, что этот бородатый хрен спровоцировал меня на новую авантюру. Казалось бы, последнее время я практически не слазил с седла и должен был привыкнуть, но вопреки сему каждый новый день давался все труднее и труднее. Однако, видя, как непринужденно держится Алена, я стойко терпел невзгоды верхового пути, и по вечерам, вываливаясь из седла, изо всех сил старался ходить не враскорячку. Иногда даже растягивал губы в улыбке и выдавал какие-нибудь глупые шутки, показывая, что я бодр и могу проехать еще столько же, да жаль, что все остальные люди и лошади такие немощные…

***

Как я не злился на Алексашку за то, что он вовлек меня в этот верховой поход, однако возможно именно это спасло мою жизнь. Дальнейшие события показали, что останься я в крепости, и судьба моя была бы весьма печальна.

Как-то вечером, въезжая в очередной ямской постоялый двор, мы увидели въехавший туда незадолго перед нами десяток гвардейцев.

- Не за нами ли светлейший своих людей послал? - предположил ехавший рядом Алексашка.

И как оказалось, он был почти прав. Почти потому, что направлялся сей десяток за мной одним. Да и не мог Светлейший знать о спасении своего пропавшего без вести денщика. И ехали они за мной вовсе не для того, чтобы с почестями проводить меня в столицу, а для того, чтобы доставить меня туда как злодея и предателя.

Неладное я почуял сразу. Да и как было не почуять, если узнал поднимавшегося на крыльцо одного из подручных Залесского.

- Погоди-ка, Александр, - придержал я, направившегося было к гвардейцам Меньшикова.

Услышав, кого я увидел, Алексашка на минуту задумался. Затем надвинул на глаза папаху и подозвал Волобуева.

- Значит так, сотник, накажи хлопцам, чтобы в разговоры ни с кем не вступали и лишнего слова не произносили. О том, кто я таков никто знать не должон. Вы сопровождаете в столицу Дмитрия и пленников. Алену Митрофановну надо тоже от посторонних глаз сокрыть… Савелий! Куда направился? Иди сюда… - окликнул он гвардейского старшину.

Как оказалось, Савелий увидел среди гвардейцев знакомого и направился было к нему. Хорошо еще, что благодаря казачьему полушубку и мохнатой папахе, полученных взамен утерянной в полоне собственной одежки, сам остался, не узнан. И теперь получил строгий наказ держаться от гвардейцев подальше.

- Тебе, Дмитрий, мыслю, надо показаться своим знакомцам, дабы узнать, по чью душу они направляются, - повернулся ко мне раскомандовавшийся Алексашка.

Пока казаки обихаживали лошадей, мы поднялись на крыльцо сруба, в котором скрылся подручный Залесского. Кроме Волобуева с нами поднялись пара десятников. Алена тут же ушла в сопровождении сенной девки. Мы же расселись на лавках за длинным столом. С нами сидел и Девлет. Он давно уже ехал свободно, ибо имел желание лицезреть Светлейшего Князя, а если получится, то и русскую Императрицу. Да и куда ему было теперь-то бежать. Евлампия, как обычно, определили под охрану в имеющийся при каждой яме карцер.

Сотник отдавал распоряжения ямскому управляющему. Тот в свою очередь заставлял шустро метаться прислугу.

Послышались шаги, и я увидел спускающегося по ведущей на второй этаж крутой лестнице человека. А когда он показался полностью, узнал второго подручного боярина Залесского. Тот почувствовал мой взгляд, и наши глаза встретились. Несколько мгновений понадобились ему, чтобы узнать меня, и он тут же развернулся и метнулся обратно, едва не спотыкаясь по ступеням.

- Посмотрим, что будет дальше, - поглаживая бороду и прищурив глаз, проговорил Меньшиков, когда я рассказал о метаниях неприятеля.

А дальше снова появился тот же субъект. Старательно отворачиваясь, дабы не привлекать внимания, он прошмыгнул вдоль стенки и выскочил во двор.

- Нешто убег, - удивился княжеский денщик.

- Вряд ли, возразил я, - во-первых, он даже не оделся, а на улице хорошо подморозило. Во-вторых, его собрат остался здесь. Наверняка побежал за подмогой.