Игра с судьбой (продолжение темы "Рекрута")

   Худой вздрагивает и еще сильнее прищуривает полыхнувшие злобой глаза, подтверждая тем самым мои подозрения.

   - Не было меня в яме, - восклицает он.

   - В какой яме? - не понимаю я.

   - Никита Олегович из столицы прибыл аккурат перед вашим появлением. Так что, попутал ты его с кем-то, Дмитрий Станиславович, - разводит руками воевода.

   - Да? Ну, значит, точно попутал, - соглашаюсь, не желая раньше времени обострять ситуацию. И, чтобы перевести разговор на другую тему, говорю: - Сыровато у вас тут для прогулки. Наверное заняты все чрезмерно, оттого и снег в крепости не убирается.

   - Куда снег не убирается? - не понимает воевода, и тут же советует: - А ты, Дмитрий Станиславович, на стену поднимись. Там хоть и ветрено, зато сухо.

   - Непременно поднимусь, - обещаю воеводе. - Только я ж здесь впервые.

   - Так идите к стрелецким воротам, - указывает рукой тот. - Ну, так встретимся вечерком за ужином. А мы, Никита Олегович, пойдем, займемся твоим делом.

   Воевода с подозрительным боярином направляются к ближайшей избе, а я, сопровождаемый Савелием, двигаюсь обратно через площадь в указанном направлении. Вскоре сквозь висящую в воздухе сырую мгу начинаю различать высокую деревянную башню, увенчанную четырехскатной крышей, и примыкающие к ней рубленные стены. В основании башни большие ворота, внутренняя створка которых - огромный щит из бревен - поднята на блоках и удерживается двумя толстенными цепями. Наружные створки просто распахнуты. Из любопытства направляюсь в проход между наружными и внутренними воротами. С правой стороны сквозь прямоугольные бойницы на нас смотрят три орудийных жерла. В воротах нет ни единого человека. Лишь вниз по склону удаляется группа всадников, проехавшая перед нами. Порываюсь было спросить сопровлждающего меня гвардейца, почему нет охраны в воротах, но сдерживаюсь, не желая выказать какую-нибудь глупость. Вместо этого спрашиваю:

   - Наверх-то как подняться?

   Мы возвращаемся, и Савелий указывает на двери во внутренней части стены рядом с башней. Через них проходим в помещение, в котором и установлены те три пушки, жерла которых я только что разглядывал. В дальнем темном углу что-то перебирают двое солдат. Глянув на нас, они продолжают заниматься своим делом.

   По крутой лестнице, представляющей собой два бревна с врезанными в них ступенями, поднимаемся на следующий этаж. Здесь тоже установлены три пушки. Только две из них направлены в боковые бойницы, смотрящие вдоль стен. Перед средней, более крупной пушкой лежит горка ядер.

   - Почему один? - спрашивает у находившегося здесь солдата Савелий.

   - Дык, воевода ж распорядился, господин гвардейский старшина, - бодро отвечает тот.

   Внимательно осматриваю своего телохранителя и не нахожу никаких отличительных знаков, по которым можно определить звание. Может, солдат просто знаком с Савелием.

   - Отчего же так? - решаю тоже проявить озабоченность ситуацией.

   - Дык, слободы порушенные отстраивать надо, боярин. Да и ворога далеко отогнали. Но ежели что, вмиг все войско в остроге соберется.

   - Ну, хорошо, коли так, - одобрительно киваю и ступаю на лестницу, ведущую выше.

   На следующем этаже так же три пушки, но направлены стволами в сторону степи. По бокам открытые проемы, ведущие на стены.

   Поднимаемся еще выше и оказываемся на дозорной площадке. Здесь возле единственной пушки, зябко кутаясь в кафтаны, топчутся двое воинов. По периметру примерно по грудь бревенчатое ограждение. Над головой четырехскатная крыша, установленная на восьми столбцах. Метрах в двухстах с обеих сторон возвышаются такие же башни.

   - Как служба, молодцы? - изображаю из себя высокий проверяющий чин. Киваю в сторону степи: - Не видно ли чего подозрительного?

   - А чего там нонче можно увидеть? - ни чуть не смутившись, отвечает тот, что постарше. - Таперича вражина не скоро объявится. Даст Бог, при нашей жизни с энтой стороны больше не припрется.

   Немного потоптавшись на пронизывающем сквозняке, спускаюсь с дозорной площадки и выхожу на стену. Стена шириной метра три. С наружной стороны бревенчатый сруб поднимается по грудь. Через каждый шаг в нем проделаны небольшие квадратные бойницы со скошенными наружными краями, вероятно, для увеличения угла обстрела. Над головой односкатный навес, установленный на столбах.

   Осматриваю подступы к стене. Сама стена высотой с трехэтажный дом. Далее крутой склон, опускающийся в нечто, напоминающее опоясывающий крепость ров. Сейчас ров замерз и засыпан снегом, но все равно угадывается. Через него к воротам перекинут деревянный мост. Далее еще один мост пересекает русло скованной льдом реки.

   - Это река Оскол? - Спрашиваю у Савелия.

   Тот утвердительно кивает.

   - А это Стрелецкая слобода? - показываю на раскинувшееся внизу селение, и тоже получаю утвердительный ответ.

   Примерно представляю, в каком месте города из моего времени нахожусь, но не могу найти ничего знакомого. Да и не удивительно - несколько веков разницы, да и реальность другая. Фантастика, блин...

   Не менее трети стрелецких хат разорены - из снега торчат обугленные, лишенные крыш срубы, кое-где сугробы и вовсе скрывают остатки былого жилья.