Игра с тенью

Я просчитывала все возможные варианты. Некоторая сумма отложена на учёбу: эти деньги неприкосновенные. Но их наличие или отсутствие не самое страшное. Впереди новогодние праздники. В российской глубинке это конец света в миниатюре: не работает сбербанк, не работает больница и даже морг закрыт, в случае чего – везти в ближайший город. Перевоз тела – деньги. Похороны – деньги. На подходе текущая пенсия, именно в этом году обещали ещё и разовую выплату. Всего хватило бы на скромные похороны, но никак не на вскрытие с поездкой. Стоит представить, как измученного болезнью человека после смерти будут резать, потом сшивать и штопать – теряешь и без того шаткое равновесие.

В молодости он получил инвалидность. Несчастный случай – ДТП. Накануне проходил отборочный тур в сборную Украины по настольному теннису. Ему – 24 года. Ни капли алкоголя, никаких вредных привычек. Окончил музыкальное училище, отлично играл на баяне, но спорт привлекал больше. Он жил им: движение, регулярные тренировки давали ощущение полноты жизни.

Женат. Первый брак. Ребёнок – дочь Елена, годовалая малютка. То самое утро, прекрасное летнее утро, которое не предвещало беды, стало роковым. Он разругался с женой и, плюнув на всё, позвонил другу:

– Привет, Саня. Несколько дней свободны, поехали на рыбалку, отдохнём, остохерело всё, – друг согласился, и они на мотоцикле помчались подальше от городской суеты и семейных проблем. Сегодня точно не до них. Саня – работник культуры, музыкант. Отдых на природе понимал по – своему. Какое удовольствие без выпивки? Тишина и покой – само собой, главное – расслабиться. Забыться.

– Вовчик, хорош уже ломаться! Ну, выпьешь немного, никто от этого не умрёт.

Даже после долгих пререканий: скоро соревнования, нагрузка и так далее, друг оставался непреклонен.

– Да ладно, с тебя не убудет, – продолжал уговаривать. – Отдыхай, пока есть возможность.

Развезло довольно быстро. Пошли задушевные разговоры, проснулась совесть, и к вечеру отцу загорелось срочно позвонить жене, попросить прощения, помириться. Он знал, что не прав, знал, что вспылил, и это лишало душевного равновесия. Саня за рулём. Всего – то дела: выехать на трассу и заскочить в ближайший населённый пункт, найти телефон – автомат. Скорость создавала иллюзию свободы, хотелось мчаться ещё быстрее, и мотоцикл летел по лесной просеке. Перед выездом на главную дорогу Саня притормозил и наспех посмотрел по сторонам. Никаких помех ни справа, ни слева не заметил. Сорвавшись с места, мотоцикл приподнялся на дыбы и вылетел на трассу. Водитель грузовика заметил их слишком поздно, ударил по тормозам. Машина на скорости врезалась в мотоцикл, его подкинуло вверх. Первым с сидения вылетел Саня, вслед за ним – отец. Двое крепких мужчин, упав на асфальт, продолжали скользить по инерции, оставляя на сером полотне кровавые полосы.

Содранная на лице и теле кожа оказались не самым страшным. От шока боли никто не почувствовал. Водитель грузовика выпрыгнул из кабины и кинулся к пострадавшим. Подбежал к отцу, от увиденного стыла кровь: несколько минут он простоял как парализованный, не в силах пошевелиться и вымолвить хоть слово. Левая нога раздроблена, из разорванной ткани торчали кости. И дураку ясно – обычным переломом такое не назовёшь. Первым заговорил отец. Кровавое лицо вызывало тихий ужас:

–Да не стой ты. Грузи в машину и вези в больницу.

Водитель очнулся, подогнал грузовик, открыл борт и, как мог, осторожно затянул отца в кузов, положил на тент. Саня пострадал меньше, его ноги остались целыми: перелом руки и многочисленные ссадины, царапины, ушибы. Он поднялся и сам кое – как залез в кузов. Водитель погнал в ближайшую больницу.

Отец лежал молча и смотрел в небо. Прикосновение ветра к повреждённой коже должно вызывать боль, но он не чувствовал её. Тёплые краски летнего заката виделись нереальными. Нереальным казалось случившееся. Ни боли, ни сожаления, ни страха. Что случилось, того не изменить. И никаких мыслей о том, что дальше. Будущего нет.

Первым заплакал Саня: – Прости, Володя, прости, ради Бога! Я не хотел, ты же знаешь? Что теперь будет?

– Ничего, – спокойно ответил отец. – Ничего не будет. Замолчи. Перестань скулить. Твои вопли делу не помогут. Лучше заткнись.

–Прости, – никак не мог успокоиться Саня. – Ещё раз прости дурака. Никогда так быстро не ездил, а сегодня как чёрт попутал.

Отец продолжал молчать. Шок проходил, постепенно в теле нарастала жгучая боль. К тому моменту, когда машина подъехала к больнице, он так сжал челюсти, что не мог произнести ни слова. И продолжал молчать. Молчал, когда несли на носилках. Молчал, когда укладывали на операционный стол. Ни жалоб, ни стонов. Только жгучая едва выносимая боль.