Игра с тенью

В путеводителе упоминалось, что в Петуорте три отеля; я заранее решил, из-за детской причуды, что остановлюсь в первом же, который увижу. Это оказалось гостиницей торговцев с названием «Лебедь» — длинное неприметное белое здание непонятного возраста у рыночной площади, где нас высадил дилижанс; выделялась только большая вывеска с лебедем над центральным окном второго этажа. Признаться, это был вовсе не тот романтический постоялый двор, который я себе представлял, — даже с улицы видна была слишком ярко освещенная столовая и курительная комната, обычно полная затхлого воздуха и несвежих коммивояжеров; но я, стараясь сохранить решимость, благодарно попрощался с чертежником и по-дружески — со своей собеседницей, перешел улицу и зашел внутрь.

Внутри было даже более уныло, чем я представлял себе. В мрачном вестибюле пахло скисшим пивом, и, когда я подошел к девушке за стойкой, чтобы спросить комнату, на душе у меня было тяжело. Но мне снова повезло: она ответила, что все комнаты заняты, и послала меня в «Ангел», где, по ее уверению, меня наверняка устроят с удобствами.

Она была права: «Ангел» оказался старым покосившимся постоялым двором, доски которого скрипели, а карнизы обвисли, но внутри он был чистый и ухоженный, с отдраенным полом и ярким огнем камина в вестибюле. Встретил меня старик в жестком кожаном фартуке; он торжественно снял с панели у себя за спиной ключ, который по размерам подходил для лондонского Тауэра, и повел меня наверх, в аккуратную комнатку, где в камине уже лежали угли, а окна выходили на ряд чудных домиков. Когда он ушел, я сел на кровать, прислушался к шумному дыханию и топоту стада, которое гнали по улице, поблагодарил собственного доброго ангела за то, что тот привел меня сюда, и подумал, сколько путешественников за долгие годы испытывали те же чувства.

Вскоре у меня появилась еще одна причина благодарить судьбу за то, что я оказался в «Ангеле». Но я обнаружил это только через пару часов, о чем расскажу в свое время.

Петуорт-хаус встречает посетителя неожиданно. От рыночной площади вы идете по унылой мощеной аллее, по сторонам которой стоят лавочки и таверны, и вдруг — вот он! Множество крыш и труб, кухонь, конюшен и каретных сараев сгрудились вокруг северного края города, будто огромная змея собралась сжать его в своих объятиях, но устала и заснула, не закончив дела.

Ворота, рядом с которыми стояла небольшая сторожка, были открыты. Похоже, полковник Уиндэм все же отчасти соблюдал традиции третьего графа, потому что даже сейчас, холодным сентябрьским днем, поток людей проходил в парк или из парка так же свободно, будто они гуляли у Серпентайна. Я бы очень удивился, если бы эти почтенные матроны и скромно одетые лавочники стали царапать свои имена на стенах, но если бы захотели — они смогли бы, поскольку тропа целую сотню ярдов шла вдоль дома. Если не замечать современного покроя их одежды, можно было легко представить себе, что я перенесся на тридцать лет назад, когда Тернер жил здесь в своей студии. Эту иллюзию поддерживали угасающий свет, печальные осенние запахи опавших листьев и далеких костров, которые всегда вызывают призраки прошлого так ощутимо, что об их присутствии напоминают комок в горле и мурашки на коже. В этот волшебный миг я позволил себе надеяться, что моя спутница преувеличивала и что сын в итоге окажется столь же гостеприимным, как и отец.

За воротами Петуорт-хауса гостя ждут впечатления сродни тем, которые испытываешь, идя к нему из города. Привратник указал мне на дверь настолько неприметную, что сам я бы ее не нашел, — она находилась под углом к стене, и не было ни одной детали, обозначающей вход в большой дом: ни ступеней, ни колонн, ни фронтонов. На секунду я потрясенно задумался: неужели Петуорт так великолепен, что даже торговцы здесь одеваются как гости и привратник принял меня за мясника или бакалейщика и направил в кухню? Наконец на мой звонок ответил самый безупречный лакей, какого я только видел в жизни, — в темно-синей ливрее, желто-голубом полосатом жилете и молескиновых бриджах, достойных костюма посла. Услышав, что я пришел встретиться с полковником Уиндэмом, он кивнул и пригласил меня в дом.