Игра случая

Волна была невысокой, но ее скорость была бешеной. Мало, что могло выдержать удар подобной силы. Пальмовая аллея выстояла перед стихией. Некоторые бунгало смыло, а бетонные постройки гостиницы уцелели, но выглядели так, словно гигантская бешеная кошка содрала всю штукатурку.

Диана открыла глаза и откашлялась. Пошевелить рукой не смогла, нога ныла и на вид выглядела обожженной. Людей вокруг не было. Диана доползла до сваи, оставшейся от пирса, и попыталась встать, чтобы ее увидели на яхте, которая показалась на горизонте. «Господи, услышь меня! Пусть Мордобой вспомнит обо мне».

***

Выскочив из здания отеля, Лада резко остановилась. Все стало другим. «Это конец или только начало?» — ей стало жутко. Надо было скорее бежать к пристани. Часть ведущих к ней мостков оказалась сломана, пришлось осторожно перепрыгивать с одной уцелевшей доски на другую. Приблизившись, Лада увидела катер и очередь к нему из работников ресторана и некоторых туристов. Повар стоял на трапе, как Апостол Петр у входа в рай. Энергично работая локтями, Лада протиснулась сквозь толпу к шефу и молча протянула ему черное портмоне. Повар посмотрел внутрь, вынул купюры, засунул их в карман, а портмоне, полное банковских карт, бесцеремонно бросил в воду. «Наличка и драгоценности — вот, что работает всегда», — удовлетворенно подумала Лада. Она все сделала правильно. Повар милостиво кивнул, и она зашла на катер. На пирсе тем временем разворачивалась настоящая человеческая драма. Крики, слезы, и даже драка. Маски сытой благопристойности упали с туристов и их лица были искажены от страха, гнева, ярости и беспомощности.

Лада пыталась за что-то ухватиться, катер сильно качало из стороны в сторону, другие пассажиры постоянно толкали ее. Лада неуверенной походкой пробиралась к корме, вдоль самого края борта, как вдруг резкий толчок то ли катера, то ли другого пассажира, лишил девушку равновесия и равнодушно бросил за борт. Лада почувствовала сильный удар о воду. «Как больно», — успела подумать она, и камнем пошла ко дну.

***

Мордобой спешил. Он знал, что после первой волны часто приходит вторая, и все же заметил тело Валеры. Волна уложила его между валунами на пляже. «Значит, спасение утопающих — дело рук спасателя», — он прибавил шаг.

Повар уже стоял у края пирса со своим чемоданом на колесиках. За ним сквозь стену туристов протиснулась его жена-тайка с большой пестрой сумкой из мешковины. Она широко улыбалась, обнажая свои «акульи зубки». Это ее брат, капитан туристического кораблика, обещал вывезти тех, кого сможет. Мордобой видел, что тайке было страшно и что она надеялась на мужа, все было написано у нее на лице, несмотря на улыбку.

Спасатель осмотрелся: «На пирсе желающих больше, чем может взять капитан. Знать, будет драка при погрузке». Тайка улыбнулась ему снова. «Эта маска называется ФынЙим и означает «Я вынуждена улыбаться даже если не хочу», — почему-то это объяснение Анатолия запомнилось спасателю и всплыло именно сейчас.

Мордобой решительно направился к подошедшему кораблику, но не успел крикнуть капитану про порядок при погрузке (дети и женщины вперёд), как все, толкаясь и работая локтями, рванули на палубу.

Послышался женский крик и громкий всплеск от упавшего с пирса чемодана.

— Черт! — слышно было, как выругался повар по-русски и махнул рукой. Он уже был на палубе. Его жена-тайка жалобно звала и просила помочь, но повар уже не смотрел в ее сторону.

«Почему-то я не удивлен», — промелькнула мысль у спасателя, но это было уже слишком. Мордобой перепрыгнул на кораблик, схватив под мышки плачущую в голос островитянку. Капитан закричал, что все, больше на борт никому нельзя, перегруз и скинул швартовы в воду. Одновременно, спасатель спрыгнул с кораблика на пирс. Нужно было поговорить с хозяином подошедшей яхты.

С пирса слышалась матерная брань и обещания кому-то сломать шею. Мордобой решил не вникать в суть этих разборок и переключился на хозяина судна.

— Сколько можешь взять людей? — подав руку яхтсмену, спросил он.

— Согласно купленным билетам, — ответил тот.

— По договоренностям с Валерой?

— Согласно прейскуранту, а цены во время катастроф, как ты понимаешь, растут.

— Не понял, это ты сейчас о чем? На пирсе дети, женщины…

— Вот и нечего тянуть резину. Ты в курсе сколько стоит этот рейс МЧС? — начал сердиться богатый соотечественник. — И вообще, где Валера?

— Сволочь. Сам выбирай, кого возьмёшь. Валера утонул.

Мордобой искал глазами Диану. Ее нигде не было. Краем глаза он заметил торопливо отплывающую яхту.

— Где же она? — метался по берегу спасатель.

Наконец, он увидел ее у сваи под пирсом.

— Встать можешь? Нет?

— Я посылала тебе маячки-мысли, когда ты там яхтсмена по яхте размазывал.

— Никого я не размазывал.

— Значит убивал.

— Никого я не убивал. Я спасатель. Ты забыла? Странные у тебя раны. Как-будто кошки царапали и цвет непонятный.

— Как больно… Как ожоги. Обломки рифов летали как мячи. Я не смогла увернуться. У меня есть шесть часов. Я читала. Антигистамины могут нейтрализовать яд.

— Ты бы сказала: канат или весло, я бы нашёл…