Игра, старая как империя

Политический кризис, возникший из-за принятия закона о ТОО в 1997 году, привлек внимание политиков Великобритании, включая старших членов кабинета лейбористского правительства. Джерси оказался в центре нежелательного внимания не только со стороны британского правительства, которое поручило Эндрю Эдвардсу, бывшему министру финансов, исследовать регулятивную деятельность острова, но и со стороны Группы по разработке финансовых мер борьбы с отмыванием денег, назначенной МВФ для усиления контроля над отмыванием денег террористами и глобальной торговлей наркотиками. В то же время Организация экономического сотрудничества и развития, научно-исследовательский центр ведущих промышленных стран, в 1998 году выступила со своей инициативой, направленной против губительной налоговой практики. На короткое время налоговые гавани, подобные Джерси, попали под беспрецедентную проверку.

В отчетах Эдвардса, опубликованных в 1998 году, отмечались 153 способа улучшения регулятивной системы вместо зависимости от Британской короны.

Однако требование о раскрытии имен владельцев оффшорных компаний и трестов, информации о регистрировании оффшорных трестов и их учредителях, получающих от них прибыль, осталось невыполненным. Я сопровождал одного политика на разбирательстве этого дела с участием Эндрю Эдвардса. Мы предложили обязать оффшорные тресты Джерси, по крайней мере, регистрировать подробные сведения о своих учредителях и бенефициариях, а также предоставлять годовые финансовые отчеты. Однако, к нашему сожалению, даже эти минимальные меры не были приняты. Возможность сделать прозрачнее деятельность оффшорных компаний была упущена. К сожалению, МВФ практически легализовал налоговые гавани, поощряя регулятивную деятельность, чем облегчил жизнь террористам и торговцам наркотиками, при этом игнорируя более широкий вопрос нелегального оттока капитала и уклонения от налогов. Эта неспособность раскрыть главный оффшорный секрет означала, что и сегодня найдутся желающие воспользоваться такими налоговыми гаванями, как Джерси.

Мы отплываем утром

Более десяти лет работая в политической системе налоговой гавани, я очень многое узнал о политической коррупции и подрывной деятельности сферы уклонения от налогов. Все это время я стремился сохранить честность и добросовестность в общении с политиками и руководителем своего департамента, главного советника Штатов. Иногда напряжение становилось невыносимым, особенно с тех пор как в моем отделе стало не хватать сотрудников, а работы было слишком много. Я знал, что моя роль экономического советника должна была сводиться к легализации незаконной деятельности, и что друзья за пределами острова часто критиковали мою работу. Более того, в 1997 году обсуждался вопрос об уменьшении моей профессиональной независимости путем ограничения консультационной деятельности моего отдела работой с ведущими политиками, а не со всеми членами законодательного собрания Штатов. К этому времени мне уже исполнилось 40 лет, мои сыновья достигли школьного возраста, и я должен был решить – остаться в этой должности, несмотря на новые условия, или же прислушаться к совести и уехать с острова.

Мысль о переезде не очень-то радовала меня. Я был очень привязан к острову. Быть сравнительно крупной рыбой в очень маленьком пруду довольно-таки привлекательно, и даже несмотря на большую загрузку, мне удавалось соблюдать разумный баланс между работой и жизнью. Я был президентом кинематографического общества Джерси и делал кинообзоры для местной радиостанции BBC. В выходные я участвовал в гонках на катамаранах на западном берегу острова. У моей жены тоже было много увлечений – она занималась изобразительным искусством, да и оба наши сына родились на этом острове. Переехать и найти работу в другом месте было бы нелегко. Искушение ничего не менять было невероятно сильным, особенно после завершения ремонта своего огромного дома – этого тяжелого труда, плодами которого так хотелось бы насладиться. У нас было много причин остаться в Джерси – стабильная и хорошо оплачиваемая работа и сравнительно легкая жизнь.