Игра, старая как империя

Слон в посудной лавке

Вдохновленный кампанией по гражданским правам в США в 1960-е годы, я посвятил себя борьбе за справедливость во всем мире еще будучи подростком и сохранил эти идеалы, несмотря на губительную деятельность в оффшорных компаниях. Как и многие участники движения за справедливость во всем мире, я убежден, что увеличение помощи бедным странам или списание их долгов будут неэффективными до тех пор, пока мы не устраним неравенство и причины бедности. А это означает борьбу с коррупцией, расхищением денег, оттоком капитала и уклонением от налогов, что потребует гораздо более эффективного регулирования финансовых систем, которые поощряют эту деятельность. При поддержке льготных условий, установленных Базельским соглашением I по банковской деятельности, оффшорные банки стали развиваться невероятными темпами, однако почти ничего не предпринималось для регулирования их деятельности в развивающихся странах или запрета использования оффшорных счетов и трестов для уклонения от налогов. Согласно некоторым оценкам, за последние десять лет примерно 5 триллионов долларов были вывезены из бедных стран на Запад, а 1 триллион «грязных» денег ежегодно поступает на оффшорные счета, приблизительно половина этих средств – из развивающихся стран.[57]

Открытость налоговых гаваней для плодов криминальной деятельности, коррупции и неуплаты налогов может объяснить, почему потоки капитала шли с Юга на Север, из бедных стран в богатые, а не наоборот, как считает экономическая теория.[58] Это во многом объясняет, почему стольким развивающимся странам недостает денежных ресурсов для финансирования своего собственного развития, а также почему им приходится все активнее опираться на внешние долги и помощь, чтобы финансировать услуги, которые должны оплачиваться доходами от налоговых поступлений. При таком большом объеме активов Латинской Америки на оффшорных счетах, не облагающихся налогом (что вряд ли изменится в современных условиях банковской и трастовой секретности), снижение уровня бедности в ее странах, скорее всего, невозможно без жесткого преследования практики невыплаты налогов. Это было признано Всемирным банком в отчете за 2006 год о сокращении бедности в Латинской Америке. Ситуация в Африке и на Среднем Востоке еще тяжелее, что объясняет постоянную безработицу, преступность и социальную напряженность, которые иссушили силы таких богатых нефтью и газом стран, как Алжир, Египет, Ливия, Нигерия и Саудовская Аравия. Этот «слон в посудной лавке» стал слишком большим, чтобы его игнорировать: активы на сумму 11,5 триллиона долларов на оффшорных счетах – серьезные деньги, и эта цифра, согласно оценкам, постоянно растет.

Кроме уклонения от налогов, коррупции и расхищения средств местной элитой, международная торговля и инвестиции сформированы таким образом, чтобы активно использовать налоговые гавани для уклонения от налогов. Джерси, к примеру, многие годы использовался для импорта таких основных видов сырья, как бананы и кофе, в Европу. Конечно, ни одно из этих тропических растений не смогло бы вырасти под влиянием холодного и ветреного Ла-Манша, но на бумаге подобная торговля проходит через Джерси, частично для перевода доходов на оффшорные счета, а частично – для сокрытия масштабов, поскольку на этих рынках доминирует лишь горстка монополистов. По оценкам британского правительства, на сегодняшний день, по крайней мере, половина всей мировой торговли проходит – на бумаге – через налоговые гавани, так что масштабы отмывания денег огромны.

Опыт таких стран, как Аргентина и Бразилия, говорит о том, что как минимум часть денег, исчезнувших в оффшоре, вернется в страну: нелегально вывезенные в оффшорную компанию на Каймановых или Нормандских островах и впоследствии реинвестированные в «родную» страну под видом внешних прямых инвестиций. Это привлекает налоговые льготы, субсидии и другие привилегированные условия, которые меняют местные рынки не в пользу законопослушных предприятий. Однако в большинстве случаев капитал покидает страну навсегда и инвестируется в казначейские облигации западных государств или попадает на ведущие фондовые биржи, или вкладывается в недвижимость в Швейцарии, Лондоне, Флориде и на юге Франции.