Игра судьбы

Аид предложил Персефоне последнее, а также доступ в свое царство. Он освободил ее от поцелуя. В нескольких дюймах друг от друга, она посмотрела на него.

— Для чего это было? — прошептала она.

Аид улыбнулся, проведя пальцем по ее разгоряченной щеке.

— Для твоей же пользы. В следующий раз дверь откроется для тебя. Я бы предпочел, чтобы ты не выводила Дункана из себя. Если он снова причинит тебе боль, мне придется убить его, а хорошего огра трудно найти.

— Владыка Аид, — прервал его голос Минфы. — Танатос ищет вас…

— О!

Присутствие нимфы расстраивало его, потому что это означало, что Персефона больше не смотрела на него. Она попыталась вырваться, но Аид держал ее крепче, отказываясь отпускать.

— Я не знала, что у тебя гость, — сказала Минфа, ее голос сочился осуждением. Возможно, Геката была права, когда предложила ему рассказать Минфе о своей будущей невесте.

— Минутку, Минфа, — процедил Аид, не глядя на нее.

Когда она ушла, взгляд Персефоны вернулся к нему, и он изучал ее, сжав губы.

— Ты не ответила на мой вопрос. Почему ты используешь магию своей матери?

Он хотел посмотреть, признает ли она то, что он уже знал — что у нее нет собственной магии. Вместо этого она удивила его, улыбнувшись.

— Лорд Аид, — сказала она, ее голос был хриплым и чувственным. Она провела пальцем вниз по его груди, и это движение снова пробудило в нем желание обладать ею. После этого ему придется искать освобождения собственной рукой. Он не мог этого вынести. Знала ли она о своей силе?

— Единственный способ получить от меня ответы — это если я решу вступить с тобой в еще одну азартную игру, а на данный момент это маловероятно.

Затем она взяла его за лацканы пиджака и расправила их, прежде чем наклонилась, как он сделал ранее в фойе, и прошептала:

— Думаю, ты пожалеешь об этом, Аид.

Ее взгляд упал на красный цветок полиантеса в кармане его пиджака, и когда она коснулась его пальцами, лепестки увяли.

Глава VI

Душа за душу

Аид проводил Персефону вниз. Он хотел убедиться, что она согласится на предложенную им поездку домой, и познакомить ее с Антонием, своим водителем.

Циклоп терпеливо ждал, одетый в черный костюм и галстук. Когда он увидел Персефону, он улыбнулся, его глаза загорелись.

— Леди Персефона, — сказал он. — Это Антоний. Он позаботится о том, чтобы ты благополучно добралась домой.

Хотя он знал, что циклоп позаботится о ней, он чувствовал необходимость высказать свою точку зрения, удерживая взгляд Антония во время разговора.

Она важна.

— Я в опасности, милорд?

Ее вопрос привлек его внимание, и он обнаружил, что она смотрит на него снизу вверх. Несмотря на саркастический тон в ее голосе, он почувствовал ее беспокойство.

«Никто не причинит тебе вреда», — хотел сказать он, но эти слова только усилили бы ее страх. По правде говоря, Аид был чрезмерно заботлив. Возможно, это было как-то связано со смертным, которого он пытал прошлой ночью — человеком, который угрожал войной из Триады.

— Просто предосторожность, — заверил он ее. — Я бы не хотел, чтобы твоя мать ломилась в мою дверь, прежде чем у нее появится на то причина.

Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Антоний прочистил горло и открыл заднюю дверцу машины. Они оба посмотрели на Антони, который жестом указал на салон машины.

— Миледи, — предложил он.

— Милорд.

Персефона произнесла его титул тихим, с придыханием голосом. Это заставило его подумать о других вещах, например, о том, как она могла бы произнести его имя, когда кончила бы под ним.

Она повернулась и скользнула на заднее сиденье машины. Когда Антоний закрыл за ней дверь, он взглянул на Аида. Он знал этот взгляд. Это был взгляд «ты поблагодаришь меня позже», но Аид не был так уверен. Если бы Антоний не открыл рот, он мог бы снова поцеловать богиню так, как хотел в своем кабинете.

Но, возможно, именно от этого циклоп и спасал его, потому что Аид не был уверен, что отпустил бы Персефону во второй раз.

Он смотрел, как его черный лексус отъезжает по улице.

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказала Минфа, наклоняясь в дверном проеме позади него. Она подслушивала в фойе, пока он провожал Персефону.

Аид не сводил глаз с машины; она стояла на повороте, почти вне поля зрения.

— Как ты думаешь, что я делаю?

— Подталкиваешь ее, — сказала Минфа. — Если ты не будешь осторожен, она влюбится в тебя.

Он был рад, что не смотрел на нимфу, потому что его губы изогнулись в улыбке.

Лексус, наконец, скрылся из виду, и Аид повернулся лицом к Минфе. Черты ее лица были заостренными и раскосыми, отчасти из-за яркого солнца, а отчасти из-за ее бурлящего суждения.

— Танатос искал меня, или ты просто шпионила? — спросил он, имея в виду ее недавнее вторжение в его кабинет.

— Почему каждый раз, когда я ловлю тебя на том, что ты делаешь то, чего не должен делать, я внезапно становлюсь шпионкой?

Аиду не понравились ее слова. Нимфа притворилась, что ее роль помощницы каким-то образом означала, что она была его хранительницей.

— А чего я не должен делать, Минфа?

Нимфа скрестила руки на груди.

— Скажи мне, Аид. Ты бы поцеловал ее, если бы я не появилась?