Игра света (ЛП)

Все мое тело напряглось, когда я узнала знакомую позу, его длинные сильные ноги, немного расставленные в стороны, и его руки, сжимающие гитару, которая свисала ему на бедро. Густые темные волосы были зачесанные назад и открывали его лицо, подчеркивая жесткий изгиб челюсти и оттеняя острые скулы. Он был выше остальных парней, а также крупнее. Я могла понять, почему девушки впадали от него в экстаз. Спенсер был красивым еще будучи ребенком, а как мужчина он был абсолютно невероятным.

Он подошел к микрофону напротив своего места и начал обратный отсчет своим низким голосом. Это был тот голос, который я не слышала пять долгих лет, который послал мурашки по всей моей коже. Когда он досчитал до четырех, его рука опустилась вниз, и гитара взорвалась звуком. Пространство вокруг наэлектролизовалось. Когда Колби пропел первое слово своим резким, грубым голосом в идеальном рок-стиле, пространство вокруг завибрировало.

Райли с удовольствием пританцовывала около меня, ее взгляд был прикован к ее парню. Мой же был прикован к Спенсеру. У меня разболелось в груди, пока я наблюдала за ним, стоящим на задворках, полностью поглощенным музыкой, которую он играл. Я ожидала того, что будет трудно увидеть его сегодня вечером, но я не была готова к тому, что буду так сильно сожалеть о чем-то, чего никогда не было. Сожаление тяготило меня, и я позволила себе прочувствовать его, в надежде, что это чувство пропадет, если я хоть раз уступлю ему, понимая, что не могу позволить себе показать его хоть кому-то.

Вечер продолжался, быстрые песни сменялись медленными, но все они были пропитаны одной общей темой. Они все были о разочаровании, боли, потере и последующем выживании. Даже если бы Райли не сказала мне, я бы и сама догадалась, что все их написал Спенсер. Они говорили о тех ужасных вещах, которые, как он рассказывал мне, произошли с ним.

Одна конкретная песня рассказывала о парне, который все потерял и задавался вопросом, почему он все еще жив, когда внутри чувствует себя мертвым. Я проплакала всю эту песню. Она была пронизана такой неприкрытой болью. Но все это время Спенсер стоял на заднем плане и либо смотрел вниз, либо поднимал взгляд над толпой, ни разу не сфокусировавшись ни на одной вещи. Мне было интересно, он вообще хоть знал, что мы стояли напротив него. Он не обращал внимания ни на нас, ни на кого-то еще.

Спустя полтора часа, когда казалось, выступление подошло к концу, Колби подошел к микрофону. Толпа успокоилась, а он дождался полной тишины, прежде чем заговорить.

— Иногда мой приятель Спенсер решает удостоить нас своим голосом.

Сбоку от меня группа девушек слетела с катушек, визжа.

— Какого хрена? — Райли сжалась, прикрывая уши руками.

— Время от времени он делает каверы со своей подругой Аннабель, — продолжил Колби, — и поскольку сейчас она в городе, они решили закончить этот вечер именно так.

Сказав это, он отступил назад, и красивая девушка, высокая, с длинными каштановыми волосами, перекинутыми на одно плечо, вышла вперед. Толпа снова зааплодировала, но в этот раз в выкриках девушек было меньше энтузиазма.

Райли взяла мою руку и склонилась ближе ко мне.

— Они споют песню Дэмьена Райса «Volcanoes» (Прим: Дэмьен Райс — ирландский автор-исполнитель песен. Выступает в жанре фолк, название песни — «Вулканы»). Знаешь ее? От нее меня каждый раз пробирает до мурашек. Только гитара Спенсера и их голоса.

Не веди себя так,

Ты порежешь колени,

Я целовал твои губы и тело,

И это все, что мне нужно,

Не строй мир вокруг

Вулканов — они расплавят тебя.

То, что у меня к тебе, — нереально,

То, что у меня к тебе, не имеет ценности для тебя,

Я не значу для тебя того, что значишь для меня ты,

Ты даешь мне мили и мили гор,

Но я прошу о море.

Не бросай себя так передо мной,

Я целовал твои губы и тело,

Это все, что тебе нужно?

Не растягивай мою любовь вокруг вулканов,

Которые расплавят меня.

То, что у меня к тебе, — нереально,

То, что у меня к тебе, не имеет ценности для тебя,

Я не значу для тебя того, что значишь для меня ты,

Ты даешь мне мили и мили гор,

Но я прошу о море.

То, что я даю тебе, это лишь то, через что я прошел,

В этом нет ничего нового, просто очередная фаза поиска,