Игра света (ЛП)

После обеда ожидалась аномальная жара, около 90 градусов, чего никогда раньше не было в апреле месяце, а папе придется находиться в этом пекле в своей униформе с длинными рукавами и, скорее всего, в том уродливом ярко-желтом жилете.

Практически весь завтрак я скрывала свои зевки, потому что прошлой ночью едва ли спала, думая о музее и обо всем том, что сказал мне Спенсер. Внутри него жила тьма, и я понимала, что мне нужно было об этом поговорить с кем-нибудь. Если я не могла помочь Спенсеру, возможно, кто-то другой мог ему помочь.

Я набиралась смелости, чтобы рассказать своим родителям о том, что дядя Спенсера бил его. Я практически сказала это, когда увидела, как папа начал вставать из-за стола. Но в этот момент в кухню ворвалась взволнованная Эмма. На ней были самые короткие шорты, которые мне доводилось видеть, и у мамы с папой случился шок от того, как много голой кожи ног она выставила напоказ, но они смолчали. В последнее время Эмма приносила и так немало неприятностей. Они понимала, что если скажут ей что-то или попросят переодеться, она просто взорвется на них, а по ним было видно, что не было ни малейшего желания сегодня с этим разбираться.

Наспех покончив со своим завтраком, чтобы успеть выйти вместе с папой, я пыталась начать с ним этот разговор, но он был рассеянным, на самом деле он и не слушал меня, а снаружи меня уже поджидала Райли. Папа помахал нам на прощание из окна своей полицейской машины, и всю дорогу до школы я прокручивала в голове все то, о чем хотела ему сказать. Вечером я собиралась рассказать им о том, что произошло со Спенсером. Я больше не могла молчать, даже если Спенсер из-за этого начнет меня ненавидеть. Он нуждался в помощи. Ему некому было помочь. Кроме меня.

Из-за невероятно высокой температуры невозможно было находиться в школе. Всем хотелось вырваться из разогретого строения. Учителя не знали, как сдержать студентов. Когда наконец-то прозвенел звонок с последнего урока, мы все рванули на улицу, как ракеты в космос. Я, конечно же, побежала на пляж. Он был забит людьми, выставляющими напоказ свои купальники и бледную после зимы кожу, но Спенсера среди них видно не было. Я была удивлена этому так же, как и толпе здесь в такое время дня.

Вернувшись домой, я расположилась на заднем дворе и принялась за домашние задания, греясь на солнышке, радуясь, что освободилась от курток и свитеров, которые мне приходилось носить месяцами. Я только закончила свое задание по алгебре, когда услышала, как папа позвонил в дверной звонок. Открыв пошире заднюю дверь, я склонила голову, прислушиваясь.

— Он проехал на красный свет. Поэтому я остановил его и выписал штраф, как сделал бы любому другому в таком случае.

Я заглянула внутрь и мельком увидела папу, пока он вышагивал между гостиной и спальней, он размахивал руками, и при этом его лицо было ярко красным.

— Том сказал мне порвать этот талон. Можешь поверить в это дерьмо? Пирс не может получить даже долбанный штраф в этом городе.

— Ты должен успокоиться, Сэм. — Мама положила ладонь на его руку, но он стряхнул ее. — Послушай меня, — сказала она, — Я просила тебя оставить это. Тебе не стоило угрожать ему на прошлой неделе, и если Том сказал порвать талон, так просто сделай это. Я не хочу никаких проблем.

— Спасибо за поддержку, — крикнул он в ответ. Злость в его голосе удивила меня. Я никогда не слышала, чтобы папа разговаривал таким тоном, и мне стало интересно, почему он угрожал Джексону Пирсу на прошлой неделе. Я впервые об этом слышала. И почему его шеф сказал ему порвать талон?

— Хорошо. — Мама положила кухонное полотенце, которое сжимала до этого в руках. — Не слушай ни меня, ни кого-либо другого. Своди с ним личные счеты. Поставь под удар свою карьеру. Это гениальная идея. — Она рванула обратно на кухню и тут заметила меня, стоящую у двери. Мама закричала на меня: — Ты закончила свою домашнюю работу, Сара?

От ее тона мой рот будто замурованный. Я только смогла кивнуть.

— Тогда иди помой руки перед обедом. — Ее спина была напряженной, когда она стучала дверцами шкафов, вытаскивая оттуда посуду.

Папа скрылся наверху, в то время как Эмма вернулась откуда-то, где она провела все утро. Позже, во время обеда, мама с папой молчали, молчала и я, будучи чересчур обеспокоенной по поводу того, что услышала ранее. Эмма, естественно, ничего не замечала, рассказала нам о том, кого встретила на пляже, и о новом магазине, открывшемся в центре.

После обеда мы с Эммой помогали маме мыть посуду, когда зашел папа и сказал:

— В любом случае, уже слишком поздно.

Мы все замерли, глядя на него.

— Нет смысла поднимать эту тему. Я уже внес его в систему.

— Сэм. — Мама произнесла его имя с раздражением.

— Это просто штрафная квитанция, — сказал он тихо. И тут же вышел.

— О чем речь? — спросила Эмма, снова возвращаясь к мытью посуды.

— Ни о чем, — резко ответила мама, ее поведение явно указывало на то, что вопросы были лишними.