Игра теней

— И смертоносный, — заметил Шасо и вынул из ножен два клинка, большой и маленький.

Ножны, сделанные из прочной дубленой кожи, были снабжены перевязью, позволявшей носить оружие на поясе. Шасо полюбовался сверкающими лезвиями, вложил кинжалы обратно в ножны и обмотал перевязью, чтобы они не выскользнули.

— Проделайте то же самое с вашей парой, принцесса, — распорядился он, повернувшись к Бриони. — Нам с вами ни к чему наносить друг другу увечья. Вы сможете овладеть нужными приемами, не вынимая клинков из ножен.

Урок продолжался в течение нескольких часов и закончился, когда солнце скрылось за стенами и тени во внутреннем дворе начали сгущаться. Пока Шасо не достал кинжалы, Бриони казалось, что у нее не осталось сил пошевелить рукой. Однако прекрасные клинки, судя по всему, действительно обладали магическими свойствами — стоило Бриони взять их в руки, как она ощутила прилив бодрости. Шасо показал ей несколько приемов, позволяющих избежать удара и обезоружить противника легким движением запястья, и Бриони овладела ими неожиданно легко. Закрепив это достижение путем многократных повторов, старый воин показал принцессе, как коротким взмахом маленького кинжала нанести сопернику смертельную рану. Бриони и тут проявила себя способной ученицей. Однако, когда зачехленное лезвие ее кинжала коснулось ребер Шасо, принцесса отскочила назад, охваченная внезапной растерянностью. Впервые она поняла: это не игра. Она учится убивать, рассекать человеческую плоть и выпускать кишки, глядя прямо в глаза врагу.

Старый воин устремил на девушку понимающий взгляд.

— Чтобы нанести смертельный удар, вы должны подойти к врагу вплотную, — сказал он. — Так близко, словно хотите его поцеловать. Такой удар называется «умейяна», или «поцелуй смерти». Он требует мужества, вы должны это помнить. Если вы помедлите, противник непременно воспользуется вашим замешательством. И тогда вам несдобровать. Ведь сражаться вам придется с мужчинами, а они значительно превосходят вас и силой, и ростом.

Шасо нахмурился. Опустившись на колени, он принялся заворачивать кинжалы в промасленную кожу.

— На сегодня достаточно, ваше высочество, — бросил он через плечо. — Вы славно потрудились.

Бриони протянула ему свои клинки, но старый воин покачал головой.

— Они ваши, принцесса. И с этого момента вы не должны расставаться с ними ни на мгновение. Осмотрите всю свою одежду и найдите потайные места, где их можно носить и откуда их можно извлечь, не теряя времени. Мне не раз случалось видеть, как солдаты погибали, не успев выхватить из ножен бесполезное оружие.

— Они… они и в самом деле мои? — не веря своим ушам, прошептала Бриони.

— Я же сказал, они принадлежат вам, — кивнул Шасо. Взгляд его был холоден и спокоен, как обычно. — И ответственность за вашу жизнь теперь тоже лежит на вас. Уверяю вас, это тяжкое бремя. Куда приятнее быть беззаботным ребенком, нежным цветком, окруженным всеобщей опекой. Но вы не можете позволить себе такой роскоши, Бриони Эддон. У вас больше нет замка и слуг.

Его слова заставила Бриони вздрогнуть. В первый момент они показались ей неоправданно жестокими. Она даже решила, что Шасо унижает ее намеренно, чтобы всецело подчинить своей воле. Но потом она поняла: наставник был прав, не приукрашивая горькую истину. Бриони Эддон, отпрыск королевского рода, с рождения была окружена слугами и придворными, изо всех сил старавшимися внушить принцессе, что они необходимы ей как воздух. Шасо внушал ей противоположное: необходимо полагаться лишь на себя и не ждать помощи со стороны. Он не хотел, чтобы Бриони зависела от него.

— Нам обоим неплохо бы перекусить, — буркнул Шасо. — Денек выдался не из легких.

Бриони с удивлением заметила, что он избегает ее взгляда.

«Какой он все-таки странный, — подумала она, — упрямый и замкнутый. Боится любого проявления чувств. Готов проявить свою любовь ко мне одним лишь способом — научить меня убивать».

Мысль эта так поразила Бриони, что она невольно замедлила шаг, глядя в спину Шасо.

«И все же он меня любит, я не сомневаюсь, — сказала себе принцесса. — И это после того, как мы с Барриком сурово наказали его за чужое преступление».

Сумерки сгущались, а Бриони все сидела во дворе, погрузившись в раздумья.

— Ты давно знаешь лорда Шасо? — спросила Бриони у Идиты.

Бытующий в доме обычай, запрещавший женщинам разделять трапезу с мужчинами, уже не казался принцессе оскорблением. Она полюбила тихие вечера в обществе обитательниц хадара. Правда, изъясняться на их языке она так и не научилась и очень сомневалась в том, что научится. Но когда новые ее подруги преодолели застенчивость, выяснилось, что на языке Бриони говорит не только Идита.

— О, я узнала его совсем недавно, Бриони-зисайя, — певуче протянула Идита. — В первый раз я увидела лорда Шасо двенадцать ночей назад, когда он вошел в этот дом вместе с тобой.

— Неужели? Но по тому, как ты говорила о нем, я решила, что ты знаешь его всю жизнь.